Всегда летальный диагноз

Серегин Михаил Георгиевич

– Сколько же он намерен там сидеть? – поинтересовался Чехов. – Ваша тетка...

– Она с большим приветом, – поспешил ответить Чижиков. – То есть она в порядке, сама себя обслуживает... Но она как будто ничего не замечает вокруг. А Славик, ну... его зовут Вячеслав Тонков, если вы не знаете... он хочет отсидеться там по крайней мере два-три месяца...

– Это серьезный срок, – покачал головой Чехов. – Три месяца в компании душевнобольной старухи...

– Вы не представляете, как он озверел, – пожаловался

Чижиков. – Бросается на меня с кулаками... Признаться, я уже устал!

– Ну вот видите! Значит, нас вам бог послал! Мы освободим вас от этого человека...

– Прямо сейчас? – с надеждой спросил Чижиков.

– Ну-у, почти! – сказал Юрий Николаевич. – Просто надо будет кое-куда съездить.

– Т-туда, к т-тетке? – догадался администратор.

– Вот именно, – кивнул Чехов. – Кстати, сколько вам заплатил ваш Славик?

– Понимаете, – волнуясь, ответил Чижиков. – Пока я не получил от него ни копейки. Правда! Его деньги спрятаны в другом месте, а где, он не хочет говорить...

– Это печально, – заметил Чехов. – То есть нам он, конечно, скажет. А вот вас ждет разочарование. Как я понимаю, эти три месяца он собирался жить на ваши деньги?

– Ну-у, в общем... – замялся Чижиков. – Да ладно! Это все пустяки. Мне и денег его не надо! Только скажите... – Он искательно заглянул в лицо Чехову. – Меня не посадят?

– Не думаю, – серьезно ответил Юрий Николаевич.

– Тогда поехали поскорее! – воскликнул Чижиков и, выбравшись из-за стола, полез в шкафчик, стоявший в углу. – Только он вооружен! Я вам уже говорил?

Он накинул на шею шарф и влез в рыжую замшевую куртку, которая делала его фигуру еще полнее. Движения его были лихорадочны и торопливы.

Чехов слез со стола и кивнул мне головой. Я вышел в коридор. Юрий Николаевич пропустил Чижикова вперед и двинулся за ним следом. Я понял, что он еще не вполне поверил в невинность администратора.

Отпирая дверцы «Жигулей», Чехов негромко сказал мне:

– Ну, видишь, как я был прав? Они опять поменяли машину.

Я посмотрел налево – вместо «Волги» у тротуара стоял «УАЗ», «буханка».

– Ты думаешь, это они?

– Скоро узнаем! – сказал Чехов, плюхаясь в кресло. – Чижиков, садитесь вперед!

Мы медленно проехали мимо «УАЗа». Стекла в салоне были закрыты белыми занавесками. В кабине скучал водитель, ничем не примечательный парень в кепке, надвинутой на нос.

– Сколько влазит в «УАЗ»? – спросил Чехов. – Восемь-десять человек? Очень удобно.

Мы повернули за угол. В последний момент я успел заметить, как зеленая «буханка» медленно тронулась с места.

– Кажется, узнали! – со вздохом объявил я.

– Отлично! – обрадовался Чехов. – Теперь главное – не дай бог не потеряться! Это было бы очень обидно! Но и подставляться слишком явно – тоже ни к чему. Поэтому, извините, поедем немножко в обход...

Бедный

Чижиков, который не понимал из нашего разговора ни слова, просто еще больше встревожился и ушел в себя. Кажется, он тоже испытывал в отношении нас сомнения.

Мы довольно долго, но не слишком замысловато петляли по улицам, постепенно приближаясь к цели своего вояжа. С какого-то момента «УАЗ», следовавший за нами, исчез, и его место заняла серебристая «Вольво».

– Жаль, у нас рации нет, – посетовал Чехов. – Они наверняка переговариваются... Ну, да черт с ними! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, верно, Чижиков? – Тот от неожиданности вздрогнул, а Чехов захохотал. – Это как с деньгами, да? Сколько о них ни говори, а в кармане от этого не прибавится...

Чижиков покраснел и уткнул нос в складки пушистого шарфа. Наконец мы въехали в Таможенный переулок. Чижиков заметно разволновался и снова побледнел. Я с любопытством разглядывал полупустую улицу, ожидая увидеть здесь вооруженную до зубов засаду, но ничего, кроме немногих прохожих, не заметил.

Чехов повернул машину возле неприметного пятиэтажного дома во двор. В глубине двор ограничивался глухой стеной соседнего здания, возле которого росли рядком чахлые кусты. Напротив двери второго подъезда стоял белый фургончик, поперек кузова которого было написано броскими черными буквами: «Магазин-салон „Пальмира“. Электрические бытовые товары».

Мы вышли из машины. Чехов запер дверцы и подмигнул мне. Чижиков, сунув руки в карманы куртки, опасливо оглядывался по сторонам. Он нервничал и кусал губы.

– У вас есть ключ? – спросил Чехов.

Видимо, Чижикову было трудно говорить – он лишь отрицательно помотал головой.

– Значит, у вас оговорено, что вы звоните каким-то особенным образом? – продолжал Чехов.

– Да-да! – выдавил Чижиков. – Два длинных и два коротких...

– Но ведь ваша тетя...

– Она вообще не выходит на звонки – ее никто не навещает.

– А вы?

– А я стучусь, – почему-то смутившись, ответил Чижиков. – Когда стучат, она знает, что это я... Я же говорю, она с причудами.

– Глазок в двери есть?

– Есть.

– Это плохо! – сказал Чехов. – Ну ладно. Что-нибудь придумаем... Идемте в дом!

Мы вошли во второй подъезд. В тамбуре Юрий Николаевич неожиданно остановился, словно забыл что-то.

– Вы постойте тут пока! – обронил он. – Я мигом!

Через минуту он вернулся и по привычке подмигнул мне.

– Клюнули! – шепнул он. – Стоят в конце улицы. Думаю, пора начинать.

Мы прошли на лестницу. На площадке первого этажа отдыхали четверо здоровых мужиков, одетых в рабочие комбинезоны. Перед ними стоял огромный холодильник, белый и величественный, как гора Казбек. Рабочие негромко, но увлеченно беседовали о чем-то.