Всегда лишь ты

Джолос Анна

Меня куда-то везут. Понимаю это. Ощущаю. Но состояние по-прежнему странное. Как-будто не со мной всё происходит...

Чуть позже просыпаюсь в незнакомом месте. Судя по обстановке, это точно не больница, хоть на глаза и попадается кое-что из медоборудования.

Окно. Занавески. Стол. Кровать.

– Мистер Брукс…

– Очнулся?

Передо мной вырастает фигура Рида. Он озабоченно всматривается в моё лицо, а затем ставит рядом с кроватью стул.

– Лерой, ты как?

Дерьмово. 

Непослушными

пальцами демонстрирую жест «всё хорошо». Ну хоть на это способен.

– Вот брехло, – смеётся он. – Док, обрисуй ему ситуацию страшными терминами.

– Огнестрельные проникающие раны. Повреждение костного каркаса груди, позвоночника, лёгких. Кровопотеря. Шок. Гипоксия. Остановка сердца. Пневматоракс. Была проведена торакотомия – хирургическое вмешательство, заключающаяся во вскрытии грудной полости через грудную стенку.

Всё мимо. Я ничего толком не понял.

– Первая помощь была оказана грамотно.

Я вспоминаю, благодаря кому…

– И бригада скорой сработала отлично.

– Кстати, одна пуля всё ещё в тебе! – сообщает мне друг.

О, я безмерно этому рад…

– А ещё видишь вот это?

Прищуриваюсь, чтобы в полутьме разглядеть маленький предмет, зажатый меж его пальцев.

Моя зажигалка.

– Спасла тебя от ранения в сердце, прикинь? Молоток, что закинул её в нагрудный карман. А ещё говорят, что курение вредит здоровью, – хохотнув, вкладывает холодную Zippo в мою ладонь.

Смотрю на неё.

Сигарета. Вот чего хочется до одури и трясучки.

– Ээ, нет… Нельзя, – качает головой. – Придётся избавиться от дурной привычки, Лерой. У тебя итак полный фарш сейчас. Не до курева точно.

Прикрываю на секунду веки. Периодами такая стрёмная боль накатывает… Хоть на стенку лезь.

– Слушай. Надо поговорить, пока ты опять не вырубился. Есть новости.

Слышу шуршание бумаги.

– Глянь-ка.

Открываю глаза.

Передо мной глянцевая обложка Бэй Пост. Моя фотография на развороте. И рядом…

Чё?

– Ты только это, дыши спокойно, ладно? Док, ему уже можно немного понервничать?

– Нет.

– Короче, Лерой, прости, но для всех ты умер. Пока, – добавляет, очевидно заметив выражение моего лица.

Я вижу это.

Надгробная плита, дьявол меня дери?

– Я понимаю, ты в шоке, но моргни, если я могу продолжить.

Моргаю.

Где-то справа вздыхает врач.

– Пойми, у меня не было выбора. Тебе повезло трижды. На твоей тачке было установлено взрывное устройство, которое по какой-то причине не сработало. Тебя пытались пристрелить, но ты выжил, получив шесть пуль с близкого расстояния и да, наш доктор Хаус оказался твоим большим фанатом. Не смог убить тебя, хотя его «щедро просили» довести дело до конца. Сечёшь?

–

Обязательно рассказывать ему всё это сейчас? Давление и пульс итак далеко не в норме, – ворчит тот.

Но Рид прекрасно понимает меня. Без слов.

Я хочу знать всё.

– Такой голливудский сценарий один я бы ни за что не потянул. Пришлось выбить согласие у Департамента, и мы инсценировали твою смерть. Этого требовали обстоятельства, бро. Я не мог снова рисковать тобой. Не тогда, когда ты находился между жизнью и смертью, – опускает взгляд на свои трясущиеся руки.

Устало проводит ладонью по лицу. Какое-то время молчит.

– Провернуть всё это было нереально трудно. Смотреть на родных и друзей, собравшихся проститься с «твоим прахом» вообще невыносимо. Кладбище. Урна. Все в чёрном. Слёзы... Клянусь, думал двинусь в тот день, Лерой. Но, сука, всё должно было выглядеть правдоподобно.

Охренеть. Меня заживо похоронили. 

Такое даже в самом жутком кошмаре не привидится.

– Правду знает только твоя мать. Её… я не мог обманывать. Она итак у тебя слаба здоровьем.

Наверное, даже если бы я мог говорить, то сказать мне было бы нечего. Каким-то образом переварить эту информацию – единственное, что я могу.

Или не могу...

– Пару дней после операции ты был нетранспортабелен. Прятали тебя в морге больницы. В одной из старых палат, – уточняет он, вставая со стула.

 Провёл уикенд с покойниками. Подумаешь…

– Ну да, у нас там раньше реанимация располагалась. Кое-что смогли организовать, – поясняет врач, стоящий у моей постели.

– У дока там сын трупы вскрывает. Удачно всё сложилось.

Замечаю капельницу.

– Антибиотик, – поясняет врач демонстрируя бутылку.

– Этой ночью вывезли тебя оттуда.

– На свой страх и риск, прошу заметить, – недовольно отзывается доктор. – Ему надо находиться в больнице!

– Ему надо находиться в безопасном месте. Мы в двух часах езды от Блу Бэй. Придётся залечь на дно и переконтоваться здесь, пока я не устраню проблему.

– Мне нужны препараты, – обращается к нему врач.

– Всё достану. Буду приезжать по мере возможности. Док останется с тобой. На него там пресса охоту начала из-за случившегося. Так что его исчезновение вполне объяснимо. Остальные будут молчать.

Смотрит на меня внимательно.

– Ты сейчас думай только о своём здоровье. Об остальном я позабочусь сам.

«Позабочусь сам».

Читает немой вопрос в моих глазах.

– Исполнителя я прикончил. И заказчика найду, слышишь?

Отрицательно качаю головой.

Я не хочу, чтобы он в это ввязывался. Не сейчас, когда я не способен нормально двигаться.

– Спокойно. Лежим.

Это врач так реагирует на мои жалкие потуги прочувствовать своё тело.