Всегда лишь ты

Джолос Анна

– Говнюк ядовитый. Эй, давай без этих своих подпольных драк накануне! Слышал?

Лерой, не поворачиваясь, показывает ему напоследок средний палец.

– Что ещё за подпольные драки?

Мы пересекаем лужайку, украшенную зелёными фигурами.

– Роуз, кого ты слушаешь, чушь несёт, – отмахивается раздражённо. – Извини за этого придурка. Он уже что-то принял, вот и не видит берегов.

– Ты сейчас о наркотиках? – шёпотом спрашиваю я.

– Да без понятия на чём он сидит, какая-то дурь.

Мысль о том, что

в его окружении есть люди с подобными увлечениями, мне не нравится. Меньше всего я хотела бы, чтобы такие, как Марвин, втянули Картера в это болото.

– А кто такой Дрю? – не могу не спросить. Потому что эта реплика Дешота очень разозлила его.

– Неважно. Прогуляемся до пирса пешком, ты не против? – спрашивает, когда мы покидаем территорию виллы.

– Конечно, – с радостью соглашаюсь я.

Какое-то время мы идём по улице молча. Моя рука в его руке. Погода чудесная, голубое небо над головой и вокруг ни души. Только красивые, кричащие о своей баснословной стоимости дома, на которых непроизвольно задерживается взгляд.

– Тебе нравится Санта-Моника?

Заметил мой интерес.

– Я просто здесь впервые, – оправдываюсь, несколько смутившись.

– Ты дома давно была? – спрашивает вдруг.

– Давно… – горестно вздыхаю, и между нами снова повисает напряжённое молчание.

Только-только начинаем общаться как нормальные люди, и обязательно наступает вот такой неудобный момент.

– О чём с тобой хотел поговорить Дешот? – всё же решаюсь полюбопытствовать, хоть и не имею на это никакого права.

– Подозреваю, что собирается перепродать меня другому агенту. Типа куш сорвать. Давай уйдём с дороги, – тянет меня на тротуар.

– Что значит перепродать? – хмурю брови и внимательно изучаю его профиль.

– То и значит.

– Ты ведь не вещь, – смотрю на него изумлённо.

– Для него я прежде всего товар, Онил. И настал момент, когда моя цена достигла максимума. По его меркам.

– Всё равно это звучит ужасно.

– Согласен, но как есть…

– Так если ты стал успешнее, зачем ему эта сделка? Разве агенты не жаждут заработать как можно больше денег на своих подопечных? – никак не могу взять в толк.

– Сейчас я как никогда близок к тому, чтобы попасть в «высшую лигу», Роуз. И Дешот прекрасно понимает, что дальше нам не по пути. Там наверху серьёзные люди, очень большие деньги и сумасшедшая конкуренция. Он боится рисковать, а я нет, потому что уверен в собственных силах.

– И что же, Марвин вот так запросто передаст свою золотую антилопу кому-то другому? – останавливаюсь прямо посреди улицы.

– Кого-кого?

Чувствую болезненный укол под рёбрами. Ведь впервые за долгое время на его лице появляется улыбка. Добродушная. Настоящая и такая… живая…

Как же мне этого не хватало! Как мне не хватало Его…

– Картер, – поддавшись глупому порыву, сильнее сжимаю его ладонь.

– М? – щурится

от лучей предзакатного солнца, так красиво подсвечивающих его кожу.

– Я… скучала… по тебе, – признаюсь тихо.

На доли секунды в его глазах мелькает острая, болезненная тоска. Я уже видела её. Тогда, в Джексонвилле.

Молчит, отводит взгляд и, к сожалению, отпускает мою руку. Да, чтобы достать пачку сигарет, но я этот жест расцениваю несколько иначе…

Глава 22

КАРТЕР

Старый деревянный пирс Санта Моники, находится в одном из самых красивых районов Лос-Анджелеса и входит в топ достопримечательностей Калифорнии, посетить которые жаждет каждый уважающий себя турист.

Пирс представляет собой небольшой парк развлечений с расположенным здесь колесом обозрения и аттракционами. Он также предлагает своим посетителям широкий выбор баров, закусочных и ресторанов на любой вкус. В одном из таких мы с Роуз сейчас и ужинаем.

– Ты зачем всё это заказал? – смущается, когда нас оставляет чересчур улыбчивый официант.

Задолбал пялиться на неё. Хотя понять его можно…

– Я голоден. И ты тоже, – невозмутимо отвечаю я.

– Мне почти всё из этого нельзя, – заключает сконфуженно, а у самой при этом разбегаются глаза.

– Перестань, Онил. Ты итак стала худая до невозможного.

– Вовсе нет, нормальная, – её щёки загораются румянцем.

До сих пор стесняется, когда я пристально смотрю на неё. А не смотреть я не могу... Сижу напротив, и до сих пор не верю в происходящее. Словно сплю, клянусь...

Сколько раз я хотел увидеться с ней! Позвонить, приехать.

Как адски ломало после очередной разлуки, когда я оставил её у дома. Одну. Плачущую.

Как саднило в груди, когда я вспоминал горькие, ядовитые минуты нашего прощания и тот короткий, но такой яркий момент, в который её мягкие губы коснулись моих костяшек пальцев. Порывисто, нежно, отчаянно. Этот её жест отпечатался в памяти намертво. Столько в нём было всего…

Отпустил. Снова отошёл в сторону и не стал мешать. Роуз ведь всё ещё занята погоней за мечтой, верно? Ясно дала понять, что нет ничего важнее. И не раз.

«Чемпионат мира. Медаль. Стать лучшей». Заданную программу не сбить с курса. Брукс говорил мне об этом, ещё когда Онил училась в старшей школе. Так прямо и сказал: «Будь готов, Лерой, выбирая между тобой и спортивной карьерой, она предпочтёт второе.»

Я не верил, а он не ошибся. Так и вышло.

Что ж… по итогу могу сказать, быть вторым – стрёмное чувство. Два года назад я воспринял происходящее крайне болезненно. Не люблю вспоминать тот период... Наш разрыв растоптал меня, практически уничтожил. Без преувеличения, без прикрас. Я съехал с катушек. Умом почти тронулся. Мне казалось, что всё вокруг неважно. Что мой мир разрушен. Что я тупо умру без неё...