Всегда Ты
Шрифт:
Шесть лет назад он подарил мне золотую серёжку для пупка. Да, у меня был проколот пупок в качестве максималистского вызова в одиннадцатом классе.
Золотая серёжка с маленькой бриллиантовой звёздочкой.
Аккуратная и такая красивая.
Его ладонь скользит по внутренней стороне моей ноги. От лодыжки до бедра. Пальцы касаются меня между ног, вызывая дрожь во всём теле.
Я сейчас упаду.
Паша шумно выдыхает, обнаружив, насколько я мокрая. Я такая с тех пор, как поймала на себе его взгляд. Ему даже не нужно меня касаться, я всегда
— Кать?.. — сипловато зовёт он, осторожно проталкивая в меня два пальца.
Раздираемая эмоциями, отскакиваю от него, подхватывая шорты и возвращая их на место.
Стирая со щёк слёзы, быстро топаю на кухню. Замираю перед рабочей поверхностью, хватая сразу три розы. Сдерживая себя, осторожно луплю молотком по их кончикам.
Я не хочу ничего вспоминать. И про эту серёжку тоже.
Это было ужасное время. УЖАСАЮЩЕЕ.
— КАтёнок… — ласково зовёт Паша, возникая за моей спиной.
Окружает меня своими руками и отбирает молоток. Убирает его в сторону и разворачивает меня к себе. Кладёт руки мне на плечи, прижавшись губами к моему лбу. Его голая грудь пахнет гелем для душа. Вместо того, чтобы уткнуться в неё носом, отталкиваю его. Он делает шаг назад, глядя на меня невозмутимо.
Стоит, слегка расставив ноги, и ждёт. Головокружительно сексуальный. И у него эрекция. Тяжёлая ткань шорт не в состоянии спрятать её.
Но, мне сейчас вообще не до этого.
Просто не могу с собой совладать.
Я понимаю, вспоминать старые обиды — это самое тупое, что можно придумать. Но мне просто необходимо выговориться. Я не могу больше носить это в себе. Моя грудь вибрирует от сдерживаемых слёз. Поворачиваю голову и смотрю в окно, выпаливая:
— Я пожертвовала её центру социальной помощи! В тот год, когда ты уехал!
Паша запрокидывает голову и смеётся. Смотрит на меня с нежностью и спрашивает:
— У тебя хоть почки все на месте? Волонтёрка, блин.
Мне не смешно.
И обидно.
И эта нежность…она меня злит.
То что я сейчас сказал, это вообще не смешно!
— Я…думала, что больше тебя никогда не увижу!.. — срываясь на слёзы, кричу ему, вцепившись в столешницу. — Я ЦЕЛЫЙ ГОД от тебя весточки ждала, Благов! ГОД!
— Я не просил меня ждать, — резко бросает он, упирая руки в бока. — Мы опять эту тему открываем? Теперь я с тобой. Бери — не хочу.
Чтобы не видеть его, закрываю глаза.
Да, я хотела услышать что-нибудь другое. Хоть он уже давно дал понять, что ничего другого я не услышу.
Но, мне нужно!
Неужели нельзя…СОВРАТЬ? Ну, хоть чуточку!
Наполненная горечью, делаю шаг навстречу и, встав на цыпочки, набрасываюсь на его губы. Повисаю на его шее, зарываясь пальцами в жёсткие волосы.
Раз он мой, хочу его!
Терзаю его губы, кусаю их, покрывая своими солёными слезами. Он стоит не двигаясь и не отвечая на мой поцелуй, чем злит меня ещё больше.
Это очередной урок?
В ярости отшатываюсь и залепляю ему пощёчину. Такую сильную, что его голова
Глава 25
Покрытая тёмной щетиной щека на глазах становится красной. Чётко прорисовывается след от моей ладони. В ужасе от содеянного пячусь назад, прикрыв рот руками. Мои глаза превратились в две пиццы, а пальцы покалывают.
Я должна извиниться, но у меня язык онемел. Я в шоке от себя.
Паша резко разворачивается и молча уходит, демонстрируя мне свою рельефную спину, на которой ещё заметны следы от моих ногтей.
О…нет, нет, нет, нет…
Мы же не Бони и Клайд…
Смотрю на ямочки у основания его спины, не зная, что мне делать. Он подходит к дивану и подхватывает с пола бокал. Садится, возвращаясь в исходное положение.
Закрываю глаза и выдыхаю судорожно.
Мне стыдно. Я веду себя, как сумасшедшая.
Никак не могу отпустить свои обиды, и вот что из этого вышло. Но, что я могу поделать, если ЭТО гложет меня? Как нарыв.
Что мне нужно?
Чтобы он разделил со мной мои прошлые беды? Сказал, что сожалеет?
Зачем?
Не знаю.
Я зациклилась на себе. Реально зациклилась.
Бросаю тоскливый взгляд на Пашу. Он сидит, глядя в телевизор, по которому идет повтор баскетбольного матча. Сделав глоток, свободной рукой небрежно поправляет то, что находится в его шортах.
Я такая кретинка.
Он разорвал ради меня серьёзные отношения, отказался от работы, которую хотел, и остался в Москве, вместо того, чтобы уехать работать в Испанию. Где его отец является полномочным послом.
Но, ведь он здесь. Со мной. А я с ним. Мы здесь одни, мы дома. В тепле и уюте. За окном шумит ночная Москва, но он укроет меня от неё. Спрячет в своих руках. Он уже так делал. Это бесценно. Чувство защищенности.
Медленно иду к дивану.
Останавливаюсь перед ним, заслонив собой обзор. Паша поднимает на меня непроницаемые глаза и превращается в ожидание.
Я знаю, что он меня не оттолкнет. Я нужна ему. Правда не знаю, почему именно я.
Опускаюсь на колени между его ног, глядя в глубокие карие глаза. Он делает глоток виски и перекатывает терпкий напиток во рту.
— Извини… — прошу его тихо.
— Угу… — отзывается Паша, переводя глаза на телек за моей спиной.
Провожу ладонями по внешней стороне его голеней, наблюдая за его лицом. У него всё такое твёрдое. Я чувствую его икроножные мышцы, они как камень. Такие крупные, как две мои. Скольжу ладонями выше. По коленям и дальше, по бёдрам, задирая шорты. Бёдра его такой же плотности, как и всё остальное. Мои большие пальцы немного (специально) задевают их внутреннюю поверхность. Паша ёрзает с безразличным видом, а область его паха, которая находится прямо перед моими глазами…шевелится.