Всегда вчерашнее завтра
Шрифт:
— Вы уже успели встретиться с Фрезером? — ядовито заметил Иевлев. — Надеюсь, он не подавился своим пивом?
— У вас прекрасно поставлена агентурная работа, — холодно сказал Дронго. — Он действительно любит пиво, как настоящий баварец или чех. Но у меня другой вопрос. Вы не могли бы сказать, как именно узнали о Ницце, если Олег Савельев отказался от сотрудничества с вами?
— Сначала сообщите ваш факт, — потребовал Иевлев.
— Не торгуйтесь, подполковник, вы пока еще не на аукционе. Как вы узнали про Ниццу? Не
— Нам кто-то позвонил в консульское учреждение в Марселе и сказал, что Савельев сейчас в Ницце, — пояснил наконец Иевлев. — Теперь говорите о вашем факте, — сразу потребовал он.
— Англичанам тоже позвонили. Но из Гамбурга, где их ждал бывший советский гражданин, немец по национальности. Он хотел продать документы английской разведке, но в последний момент его убили. Англичане считают, что это сделали вы.
— Какая глупость! — возмутился Иевлев.
— Кстати, я в Гамбург не приезжал уже несколько лет, — ядовито добавил Дронго, — и поэтому списать на меня убийство вам никак не удастся. Но вы не сказали, кто именно вам позвонил в Марселе. Хотя я могу и сам догадаться. Это был не Савельев. Это Семенов.
Подполковник молчал.
— Я прав? — спросил Дронго.
Иевлев положил трубку. Дронго вытащил карточку, вышел из телефонной будки, повернулся и быстро зашагал в сторону отеля. Едва он вошел в здание «Негреско», как к нему подбежал портье.
— Для вас передано срочное сообщение, — сказал он, протягивая телеграмму.
В ней было всего несколько слов:
«Будем сегодня вечером в Ницце. Стасюлявичюс, Хургинас».
— Ну вот, — сказал Дронго улыбающемуся портье, — только этого мне и не хватало для полного счастья.
Глава 37
Остаток дня он пролежал в своей постели, размышляя почему-то не о деле, которое должно было завершиться сегодня вечером. Он думал о Марианне Олтмен, молодой красивой женщине, с которой он никогда не увидится больше и которой так и не сможет ничего объяснить. Почему-то стало грустно. Не помогли ни мелодичные заставки теленовостей Си-эн-эн, которые он всегда смотрел, ни мультфильмы, демонстрирующиеся из «Останкино», ни развлекательные передачи других программ.
Было тяжко и грустно. В это время сидевший в нем где-то глубоко внутри рационалист подсознательно отмечал все моменты, которые могли пригодиться в сегодняшней встрече.
Ровно в половине седьмого постучал Маир Касланлы. Дронго открыл дверь и улыбнулся. Рядом с Маиром стояла красивая молодая женщина, очевидно, скандинавка или немка.
— Познакомься, — гордо показал Маир, — это Эльза. Она потрясающая женщина, мы познакомились два часа назад.
— Очень приятно, — кивнул Дронго, — проходите в комнату.
— Нет, мы торопимся. Хотим съездить в Монте-Карло, поиграть там в казино.
В Ницце нам не повезло, может быть, повезет в Монако.
— Удачи! — пожелал
— Тебе тоже, — откликнулся Маир. — Как там у тебя с твоей красоткой? — тихо спросил он на прощание.
Дронго пожал плечами.
— Стареешь, — вздохнул Маир.
Эльза улыбнулась, и они исчезли в кабине лифта.
Дронго вернулся и заказал ужин в номер. В этот вечер ему не хотелось спускаться в ресторан. В семь часов вечера позвонил Потапчук.
— Вы не хотите поужинать? — спросил уставшим голосом.
— Нет, я уже поел прямо в номере, спасибо.
— А я не догадался, — вздохнул Потапчук. — Знаете, я думаю, напрасно я пустился на эту авантюру. Польстился на большие деньги. Ничего у нас не выйдет.
Чувствую, все кончится плохо.
— У вас с самого утра плохое настроение, — заметил Дронго. — По-моему, вам нельзя ездить на курорты, они на вас плохо действуют.
— Наверное. Мне не нравится ни это место, ни этот воздух. Я тоже закажу ужин в номер. А через час мы с вами пойдем в казино.
— Хорошо. — Дронго уже хотел положить трубку, но услышал голос Потапчука:
— Я только жалею, что не взял с собой оружия. Савельев с Семеновым наверняка вооружены.
— В казино их с оружием не пустят, — попытался успокоить напарника Дронго, но тот уже отключился.
«Странно, что он сегодня в таком настроении, — подумал Дронго. — Впрочем, этого следовало ожидать. Видимо, встреча с бывшими коллегами вызвала у него ряд ассоциативных воспоминаний, среди которых и его прежняя работа, и умершая супруга».
Он поднялся, чтобы одеться. В дверь постучали. «Не комната, а проходной двор», — зло подумал Дронго и открыл дверь. На пороге стоял рассыльный.
— Вам письмо, — почтительно склонил голову служащий.
Дронго вынул десятифранковую монету, протянул ее рассыльному. Взяв конверт, он открыл его, вынул записку и прочитал:
«Буду ждать вас в девять часов вечера».
Подпись отсутствовала. В данном случае она не требовалась. Он знал, от кого письмо. Он догадывался о тех мотивах, которые двигали красивой и очень избалованной богатой женщиной. Привыкшая получать все по первому желанию, она не могла понять, что происходит. Этот нравившийся ей мужчина сознательно избегал ее, не разрывая отношений.
Его отношение к ней вызывало недоумение. Как и всякая очень красивая женщина, она привыкла к мужским восторженным взглядам и, впервые в жизни встретив человека, не похожего на других мужчин, несколько растерялась. Сам того не подозревая, своими постоянными отлучками и неслыханной апатичностью он разжег нешуточный костер в ее груди. Она не могла не почувствовать, что нравится ему. И от этого тем более выглядело странно, что он избегает ее, предпочитая общению с ней беседы с разными гостями, приходившими к нему в отель. И это интриговало и раздражало женщину, разжигая ее страсть.