Всегда война Часть 10
Шрифт:
— Если б эти идиоты не решились бы передать ноутбук англичанам, мы бы вывезли мать и сестру предателя в Советский Союз и перевербовали бы его, подсунули бы крысам фальшивого британца и доили бы по максимуму вытягивая любую информация о потомках, которую мы не можем получить по другим каналам или которую по каким-либо причинам они нам не собираются предоставлять. В случае провала перед Странником все это было выставлено как оперативная комбинация по пресечению утечки стратегически важной информации к противнику, что фактически так и есть. Ну и по возможности, с помощью крыс сфабриковали доказательства, что специальные службы Российской Империи и ее союзников проводят разведывательные
— Хорошо. Звучит вполне неплохо, продуманно и перспективно. А теперь подумай, зачем Оргулов запросил экстренный сбор заседания ГКО и после всего попросил тебя не наказывать? Ну, Лаврентий, включи голову.
Берия на несколько мгновений замер и тут же медленно начал выдавать всю цепочку размышлений.
— Про выступление японцев на стороне Антанты он узнал либо сейчас, либо перед самым заседанием ГКО, после того как вернулся из мира 1914-го года. Про возможность заражения бункеров боевыми вирусами понял еще в дороге, поэтому и остановились, на ходу собирали и анализировали информацию. Тут же сделал вывод и запросил собрать экстренное заседание для выработки противодействия.
Сталин хмыкнул.
— Еще раз повторюсь — плохой ты актер, Лаврентий. А вот мне стало понятно. Страннику нужно было увидеть нашу с тобой реакцию на эту информацию, которую именно Оргулов озвучил, и, тем более, не зря он с собой приволок этого своего головореза, Дегтярева. Ты понял, Лаврентий, он нас с тобой проверял. По-видимому, когда они собирали информацию по случаям болезни пришельцев из будущего, всплыло что и твои люди целенаправленно интересовались этой темой. И как думаешь, какие он и его дружок-морпех дальше сделали выводы?
Берия опустил голову.
— Что я в курсе всего, но молчу, значит имею особый интерес. А твоя, Коба, реакция на заседании ГКО показала, что и ты в курсе.
Сталин нехорошо улыбнулся.
— Вот, Лаврентий, можешь, когда хочешь. Я тоже плохо сыграл, и Странник все понял. Поэтому и попросил, тебя поганца не наказывать, давая понять, что он в курсе всего, делает выводы и тут же выдает план-проект стратегической операции мирового уровня, вполне выполнимой, которая по идее должна поменять полностью весь политический расклад в мире. При этом он четко намекнул, что это могут сделать все и без нас. Теперь понял, что ты сделал и в каком свете перед Оргуловым выставил меня?
— Так что делать…если на до я готов по всей совести…
— Лаврентий прекрати, не на митинге. Я, думаю, Странник и без нас начнет сейчас что-то делать, чтоб исправить ситуацию. Но нам он уже не доверяет.
Подняв трубку черного телефона и дождавшись ответа, Сталин обратился к секретарю.
— Узнай, были ли какие-либо интересные новости по генералу Оргулову… да? Молотов звонил? Очень любопытно. Хорошо.
Положив трубку, Сталин улыбнулся, но улыбка больше напоминала оскал старого волка, наблюдающего за беззащитной добычей.
— Оргулов связался с Вячеславом и лично на завтра запросил встречу
Берия скрипнул зубами, понимая куда все идет.
— Будет от имени Новоросского Корпуса при свидетелях от Советского Союза морально размазывать японцев, провоцируя их либо на немедленные действия, а в свете неподготовленности они это сделать не смогут, либо напугает так, что они снова уйдут на нейтральную позицию либо станут нашими союзниками.
Прошло еще несколько мгновений и на столе зазвонил телефон. Сталин поднял трубку и выслушав доклад, невесело усмехнулся.
— Ну что, Лаврентий, Странник решил показать зубы. По нашим каналам прошла информация о начале подготовки к нанесению ядерных ударов малыми зарядами по японским центрам разработки бактериологического оружия.
Берия аж подскочил на стуле.
— Он что с головой вообще не дружит?
— Почему? Его миру, его организации, его друзьям и семье грозит реальная опасность. Да и те же японцы уважают силу и решительность. Судя по докладу, стратегический бомбардировщик должен быть готов к завтрашнему обеду — как раз к результатам визита Странника к японцам.
— Но он же нас не поставил в известность, это же…
— Да, неприятно, но уверен, Оргулов все сделает правильно, порядок применения этого оружия в нашем мире мы ведь оговаривали. Насколько я понял, он запросил разрешение у своих генералов, и уже после этого обратится в ГКО за подтверждением, поэтому завтра всем быть готовыми срочно прибыть на очередное внеочередное заседание. Ну а ты, Лаврентий понял, что нужно делать?
— Ехать к нему извиняться?
— Вот именно. Правильно понял. Так что, Лаврентий, ты натворил, значит бери бутылку лучшего коньяка и езжай к Оргулову и договаривайся. И свидетелем в японское посольство от правительства Советского Союза поедешь ты. Все понял?
— Так точно, товарищ Сталин.
После того как выехали из Кремля я несколько минут обдумывал сложившуюся ситуацию и пришел к выводу, что надо как-то менять правила, точнее ту колею, по которой мы сейчас движемся и все это может быть легко просчитано нашими противниками. По аналогии с тем, когда играют в шахматы два гроссмейстера, просчитывают ходы, вероятности, и один из них, начинает ходить как в шашках и на возражение оппонента вырубает его классическим боксерским джебом. Ведь стоит задача не выиграть партию, а победить в войне и выжить, и правила, которые изначально вроде как были навязаны, сдерживают только нас, а не оппонентов.
Поэтому взяв трубку телефона ЗАС связался через коммутатор с НКИДом и вызвал на связь Молотова, пользуясь своими правами члена ГКО. Вячеслав был все еще под впечатлением после нашего недавнего собрания, конечно не стал тянуть время и быстро вышел на связь. Он так же, как и все члены ГКО присутствовал и при запуске ракетоносителя на орбиту со спутником-маяком, и конечно при проведении испытаний по орбитальным бомбардировкам, естественно знал мое истинное место в нынешней иерархии, поэтому очень внимательно отнесся к моей просьбе организовать официальную встречу с послом Японии и военным атташе. Молотов на несколько мгновений завис, прекрасно понимая, что такие шаги, тем более с моей стороны обязательно должны быть согласованы со Сталиным. Но и прямо отказывать и нарываться на конфликт он тоже не хотел, прекрасно понаблюдав недавно как на заседании ГКО по моей наводке Берию строили в четыре ряда, поэтому я решил, так сказать поднадавить.