Всегда возвращаясь домой
Шрифт:
– Что же это за мужчина такой? Камедан?
– Нет, – ответила она. – Камедан живет вон там, – и она показала на дом Шамши, – хотя тот странный мужчина утверждает, что это я живу там. А сам он живет вон там, – и она показала вдоль руки города в сторону дома Меж Садов, – и у него бывают странные видения среди помидорных кустов.
Модона промолчал. Он все продолжал искоса посматривать на нее поверх мертвого оленя, стараясь не поворачивать при этом головы в ее сторону. Они подошли к огородам,
– Я пришла сюда, чтобы нарвать помидоров для нашей труппы.
– Если твоим актерам еще и мясо понадобится, то пожалуйста, вот оно. Вы здесь, наверно, несколько дней пробудете? Тушу сперва ведь непременно нужно подвесить.
– Но ведь это мясо нужно старым женщинам из твоего дома, они собирались вялить его.
– Я дам им сколько нужно.
– Вот настоящий охотник! Всегда все раздает! – сказала танцовщица, смеясь и показывая свои зубки. – Мы пробудем здесь по крайней мере четыре или пять дней.
– Если вам нужно мясо на все это время, я могу подстрелить еще олененка на жарево. Сколько вас всего?
– Девять и еще я, – сказала Изитут. – Этого оленя вполне достаточно; мы и так будем переполнены мясом и преисполнены благодарности. Скажи, что нам сыграть на пиру, который ты для нас устроил?
– Сыграйте «Тоббе», если можно, – сказал Модона.
– Мы сыграем «Тоббе» на четвертый день.
Она рвала помидоры, желтые грушевидные и маленькие красные, и складывала в корзинку. День был жаркий и солнечный, наполненный разнообразными ароматами, цикады пронзительно орали вокруг, не умолкая ни на минуту. Мухи слетались на кровь, застывшую на шкуре мертвого оленя.
– Тот человек, которого ты встретила здесь, – сказал Модона, – тот мечтатель, которому все что-то мерещится, пришел сюда из Кастохи. Он все время немножко притворяется сумасшедшим. Но на самом деле он не входит в Четыре Дома, а всего лишь бродит возле них, смотрит и что-то бормочет, кого-то обвиняет, что-то свое придумывает.
– Лунатик какой-то, – сказала Изитут.
– А из какого ты Дома, женщина из Ваквахи?
– Из Дома Луны, мужчина из Телины.
– А я из того же Дома, что и этот олень, – сказал Модона, приподнимая голову животного так, чтобы казалось, что он смотрит перед собой. Язык оленя распух и торчал из почерневших губ. Танцовщица отшатнулась и двинулась прочь, срывая помидоры с высоких остро пахнущих кустов.
– А что вы будете играть сегодня вечером? – спросил охотник.
Изитут ответила ему из-за кустов:
– Я это узнаю, когда вернусь к своим и принесу им помидоры. – И она двинулась дальше, продолжая рвать плоды.
Модона пошел на площадь для танцев. Возле своей хейимас он остановился, положил мертвого оленя на землю и отрезал своим большим охотничьим ножом все четыре
Он обошел всю хейимас кругом, потом всю площадь для танцев, торопливо и жадно ища глазами хотя бы следы. Несколько человек подошли к нему и поздоровались, и он спросил:
– Тут у меня мертвый олень лежал, да вот только куда-то подевался. Вы не знаете куда?
Они засмеялись.
– Учтите, тут двуногий койот бродит, – сказал тогда Модона. – А если увидите остророгого оленя, что сам ходит без копыт, дайте мне знать! – И бегом бросился мимо Стержня на городскую площадь.
Труппа актеров из Ваквахи в полном составе сидела кружком в тени галереи и угощалась хлебом, овечьим сыром и желтыми и красными помидорами, запивая все это сухим бетеббес. Изитут тоже была с ними, ела и пила. Она сказала:
– А, вот и ты, мужчина из Дома Синей Глины! Здравствуй! А где же твой братец?
– Вот это и мне бы знать хотелось, – промолвил он. И осмотрел палатки и галерею. За галереей в воздухе висела целая туча мух, и Модона глянул, что там, но это оказались всего лишь останки мертвой собаки, над которыми мухи и устроили свое пиршество. Никакого оленя видно не было. Модона снова подошел к актерам и сказал им:
– Хорошо, что вы и к нам заглянули, жители Долины! Я рад вашему приходу! Не видел ли кто из вас случайно мертвого оленя? Он тут мимо не проходил?
Модона старался говорить как ни в чем не бывало, однако выглядел рассерженным, да и руки выдавали его гнев. Актеры смеяться не стали. Один из мужчин вежливо ответил:
– Нет, мы ничего такого не видели.
– Это был мой вам подарок. Если увидите этого оленя, забирайте его себе, он ваш, – сказал охотник. И посмотрел на Изитут. Она спокойно ела и даже не взглянула на него. Он повернулся и пошел назад, на площадь для танцев.
На сей раз он заметил на земле кое-какие следы у юго-западной стены хейимас Синей Глины. Он очень внимательно все осмотрел и увидел, что чуть дальше примята и поломана сухая трава, а след тянется прочь от хейимас. Он пошел по следу и на самом берегу Реки, точнее, под берегом, увидел что-то белое. Модона подошел ближе, глядя в оба. Белое существо шевельнулось. Потом встало во весь рост и повернулось к охотнику лицом. У его ног лежал мертвый олень, которого оно ело. Потом существо показало зубы и громко закричало.