Всего лишь барбос!(Рассказы)
Шрифт:
— А куда это девчонку выбросили? — спросил он у Веры, когда они шли домой.
— Это двойку выбросили на помойку, чтоб не водилась в нашем отряде.
— Я же видел, что девчонку…
— Видел — и хорошо. Не будешь буквы учить — и тебя выбросят!
Теперь Миша о школе думал со страхом. Его, конечно, тоже выбросят на помойку. Ни одной буквы он не запомнил, хоть теперь не только Вера, а иногда и мать сажала его за стол, показывала буквы и заставляла повторять: «мэ», «а», «пэ»…
Миша спасался
Первого сентября Вера убежала в школу пораньше. Мать надела Мише школьную форму, новые ботинки. Портфель блестел замочком на столе.
— Пойди постой у крыльца, пока мы соберёмся с отцом…
А когда они вышли, Миша исчез.
Отец нашёл его за леском. Новые ботинки и шапка лежали на траве, у ручья, форменные брюки были подвёрнуты до колен, рукава куртки — до локтей, а Миша увлечённо шарил по дну руками.
— Мишка! — огорчился отец. — Задаст тебе мать!
Миша вздрогнул, вышел из воды, виновато стал перед отцом.
Отец помог ему обуться, попытался выправить складочки на брюках, вытер ботинки платком.
Миша вдруг прижался к отцу и пробасил ему в живот:
— Папка, я не хочу в школу!
В семье нежностей не разводили. У отца что-то тёплое заструилось возле сердца. Он поднял сына на руки, крепко прижал его, плотного, тяжёлого, к себе.
— Что же ты, мужик, слезу пустил?
— Не хочу на помойку! — И Миша рассказал отцу, что видел в школе.
Впервые за свою жизнь он сказал так много слов сразу.
— Не бойся, сынок, не дадим в обиду. Не страшны нам двойки, одолеем. Мало каши ел, что ли?
— Много! — сказал Миша, всхлипывая в последний раз.
— То-то…
Тук-тук, тук-тук… — донеслось с сосны.
— Вишь, и дятел говорит: так-так, за дело пора.
— Что же вы запропали? — напустилась на них мать.
— Тихо, мать. С лесом прощались, а теперь можно и идти.
Миша крепко держал сильную руку отца, сжимая другой жёсткую, холодящую ручку портфеля.
«Ничего, — думал он. — Одолеем… с отцом-то…»
НЕ ЗАСЛОНЯЙ НАМ СОЛНЦЕ!
Миша и сам не понимал, почему так полюбил этот северный город на берегу Охотского моря. Он мог часами бродить по улицам, смотреть на сиреневый воздух над сопками, слушать, как шумит море.
Когда моросил едкий дождик или с моря клубящейся горой двигался туман, прирастая седыми космами к тротуару, затыкая душными пробками форточки, — всё равно Мише не сиделось дома, всё равно всё вокруг было необычным, волнующим.
Особенно хорошее время наступало весной. Дни стояли солнечные, звонкие. Сияло солнце, сияло небо, сиял снег на сопках. Тогда не только такие влюблённые в Север, как Миша, не могли усидеть дома. Лыжня, которая уходила в сопки прямо из города
Недавно в Мишину квартиру вселились новые жильцы: папа, мама и две девочки. Одна, Алина, постарше, ходила в восьмой класс, другая, Соня, — как Миша, в четвёртый. Они приехали с материка, ничего ещё здесь не видели и не знали, и Миша чувствовал себя по сравнению с ними богачом. Он предвкушал, как поведёт их по городу, к морю, в сопки на лыжах.
Наконец пришло воскресенье. Девочки не очень твёрдо держались на лыжах, да ещё без конца ахали и охали, разглядывая загорающих на снегу лыжников.
Через сопку перебрались в ложбинку, где не было ветерка, а редкие деревья, усыпанные инеем, красовались друг перед другом.
Алина и Соня поехали заглянуть ещё «вон за ту горушку», они были ненасытны, а Миша раскопал под корягой свой тайник, достал банку с сахаром и заваркой, разложил костёрик, натаял снегу, заварил чай.
Вдыхая аромат горячего свежего чая, Алина и Соня снова заахали и заохали…
Ехать на лыжах не было сил. Вскарабкались по откосу на дорогу, по пути собирая на оттаявших кочках прошлогоднюю бруснику.
На дороге остановились передохнуть. Стояли молча, оглядывая покрытые лыжниками сопки, голубое небо. Казалось, солнце растворилось в воздухе и наполнило каждую извилинку на земле.
— Ну-у?! — торжествующе сказал Миша.
— Хорошо! — выдохнула Алина. — Просто хорошо!
— Ты всегда бери нас с собой. Ладно? — попросила Соня.
Они взяли лыжи на плечи и пошли по дороге, не разговаривая, чтобы не расплескать в себе солнца.
— Эй ты, корова в красном костюме! — раздалось вдруг сзади. — Сперва лыжи научись носить, а потом воображай!
Алина, Соня и Миша разом оглянулись.
По дороге ехали на велосипедах трое. Мальчишки как мальчишки, раскрасневшиеся от долгой езды. В последнее время стало модным кататься на велосипедах зимой.
У мальчишек были весёлые глаза, они улыбались, и трудно было поверить, что кто-то из них обидел Алину.
Алина, Соня и Миша сделали вид, что ничего не слышали. Они посторонились, чтобы ребята проехали, но ребята не хотели проезжать. Притормаживая велосипеды, они ехали сзади и, как пощёчинами, осыпали лыжников насмешками.
— Академик в очках! Не мог себе барышень получше выбрать!
— У высокой-то, у высокой одна нога короче другой. Ха-ха-ха!
— А маленькая надутая, как лягушка…
Миша взял лыжи наперевес и ринулся на обидчиков. Наконечники на палках сверкнули, как пики.
Но мальчишки на велосипедах были неуязвимы. Быстренько отъехав назад, они снова принялись изощряться, выдумывая слова пообиднее.
— Давайте не обращать внимания!
Алина гордо тряхнула головой, и трое лыжников с пылающими щеками независимо зашагали по дороге к городу, будто их не касалось то, что происходит сзади. Но это было нелегко, тем более что велосипедисты совсем обнаглели.