Всего лишь миг
Шрифт:
Маркус наклонился к ней, обдав запахом дорогого одеколона.
– Выкиньте все это из головы до конца балета. Вы слишком прекрасны, чтобы о чем-то беспокоиться. – Он бросил на нее проникновенный взгляд.
Того, кто плохо знал Маркуса, чарующее журчание его голоса и задушевный взгляд могли бы обворожить. Но Эди-то знала, как легко слетают с его губ красивые слова, и имела тайное подозрение, что, когда Маркус проникновенно глядит ей в глаза, он любуется собственным отражением в ее зрачках.
– Маркус, вы хороший друг, – она нежно дотронулась
– Выходите за меня, и я избавлю вас от всех ваших забот, – беспечно воскликнул он.
Эди рассмеялась.
– Да вы бы тут же сбежали, если бы я согласилась.
– Ах, Эди, вы слишком хорошо меня знаете, – Маркус печально улыбнулся. – О, смотрите, вот Вивьен и Билл. – Он помахал рукой подходящим к ним друзьям. Эди снова взглянула украдкой на часы – перед ее мысленным взором стоял Клиф.
– Спасибо, Маркус, – сказала Эди, когда спустя два часа они стояли у подъезда ее дома. – Я замечательно провела вечер, спектакль был на редкость хорош.
– Да, не правда ли? Мне особенно понравился танцовщик, исполнявший партию Герцога.
Эди кивнула.
– Он был изумителен, – согласилась она. Маркус нежно взглянул на нее.
– Знаете, Эди, вы – одна из моих любимых приятельниц.
Эди рассмеялась.
– Ничего удивительного. Вам известно, что наша дружба вам ничем не грозит. Я не предъявляю к вам никаких требований.
– Боже избави! – у него был напуганный вид. – Огради меня Господь от требовательных женщин.
Эди снова засмеялась и поцеловала его в щеку.
– Спокойной ночи, Маркус.
– Спокойной ночи, дорогая. Позвоню через несколько дней.
Она кивнула и вошла в дом. Силуэт Клифа едва выделялся на фоне темного окна.
– Привет, – тихонько сказала Эди и зажгла свечу, стоявшую посередине стола. Комнату залил мягкий желтый свет.
Клиф кивнул.
– Хорошо провели время?
Эди пожала плечами.
– Да, неплохо.
– Долгонько же вы прощались там, внизу.
– Не дольше, чем обычно.
– А мне показалось, долго.
Эди повернулась к нему – лицом к лицу, руки в боки.
– Вы слишком молоды, чтобы быть мне отцом, и слишком не похожи на меня, чтобы быть моим старшим братом и так рьяно следить за моей нравственностью. В чем дело?
Клиф процедил сквозь зубы:
– Ни в чем. Я просто хотел удостовериться, что все в порядке.
– Все в полном порядке, – заверила его Эди и, скинув туфли на высоких каблуках, хлопнулась на диван. – Балет был изумительный, я еще не видела столько талантов на одной сцене. – Она задрала ноги на кофейный столик и принялась шевелить большими пальцами, радуясь, что освободилась от каблуков.
– Он, верно, блестящий нейрохирург или психиатр или еще что-нибудь в таком роде?
– Кто? – Эди спросила себя, уж не прослушала ли она часть его слов.
– Доктор Пауэрс. – Клиф по-прежнему смотрел в окно, прямая спина выражала непреклонность. – Я случайно увидел эту его спортивную машину. Классная штучка. Он,
– Угу, он очень модный, – не без иронии подтвердила Эди. – Он – ортопед.
– Кто? – Клиф обернулся, посмотрел на Эди.
– Ну, знаете… ортопед. Лечит ступни. Несколько минут Клиф недоумевающе смотрел на нее, затем откинул голову и расхохотался.
– Лечит ступни? – Улыбка медленно угасла. – У вас серьезные отношения с этим типом? Я хочу сказать, вас что-нибудь связывает с ним?
– Допрашивать меня тоже входит в ваши обязанности? Вы думаете, раз вы находитесь в моей квартире, это дает вам право вмешиваться в мои личные дела?
– Забудьте про это. Минутное любопытство. – Клиф снова уставился в окно, злясь на себя за то, что завел этот разговор. Но он не мог удержаться. Он ведь видел, как маленькая спортивная машина остановилась напротив дома, как Эди и доктор перебежали мостовую и вошли в подъезд. Слышал сквозь двери их негромкие голоса, негромкий смех Эди. Интересно, подумал он тогда, она поцелует своего доктора на прощанье? Клиф нахмурился. Не все ли ему равно, как Эди относится к этому мозольному оператору?
– Чтобы удовлетворить ваше минутное любопытство, отвечу: нет. Меня ничто не связывает с Маркусом. Мы друзья, хорошие друзья, и время от времени проводим вместе вечер.
Клиф облегченно вздохнул. Сам не зная почему, он не мог спокойно вынести мысль о том, что Эди как-то связана с этим лощеным доктором.
– Кстати, как ваша нога? – обернулся он к ней.
– В порядке. Почти не болит. Вы, верно, вынули все до последнего осколочка.
– Вот и хорошо, – сказал Клиф, стараясь не думать о том, какая нежная у нее кожа, как приятно ему было касаться ее. – Между прочим, я столкнулся сегодня утром с вашей соседкой. Боюсь, я произвел на нее ложное впечатление.
– Да, Роза думает, что у нас с вами роман, – сказала Эди и бесцеремонно фыркнула. – Как будто мне может понравиться человек, который закупоривает в себе все свои чувства и тратит все деньги на полуфабрикаты и содовые таблетки.
– А мне вовсе не по вкусу женщины, у которых хоть раз в месяц не выпросишь кусок жареного мяса или бутерброд с котлетой.
– И не дай мне Бог связать свою судьбу с человеком, у которого нет бритвы, да и пользоваться ею он не умеет.
– Черт меня подери, если я когда-нибудь вздумаю подцепить женщину, которая от злости взрывается, как динамит.
– Ничего подобного, – возмутилась Эди.
– Ничего подобного? – Клиф снова отвернулся к окну, по лицу расползлась широкая улыбка. – Вы мечете громы и молнии, кричите истошным голосом, хлопаете дверьми и сообщаете всем соседям в пределах десяти миль, что Эдит Тернер вышла из себя.
– Чистые выдумки! – негодующе воскликнула Эди.
– Эй! – вскричал Клиф: брошенная через комнату диванная подушка ударила его по затылку. Он обернулся, потирая голову и с улыбкой глядя на Эди. – У вас, Тернеров, мерзкая привычка нападать на человека сзади.