Всего один поцелуй
Шрифт:
Джорджиана опустила взгляд, почувствовав прикосновение к своей руке. На нее радостно смотрела своими сверкающими голубыми глазами Фэрли.
– Ох, Джорджиана, – запыхавшись, проговорила она, – у меня с собой список, который ты вчера одобрила. Я могу начать речь?
Джорджиана коснулась плеча девочки:
– Конечно. Дай я помогу тебе взобраться на помост, и после этого можешь открывать праздник.
Она потянулась к девочке, но пара сильных рук успела раньше. Куинн поднял дочь сам.
– Фэрли, – тихо сказал он, – ты должна стоять рядом
Боже, он до сих пор настаивал на том, что она маркиза. Она вдруг смутилась, вспомнив прошлую ночь.
– Пойдем, – произнес он, взяв ее за руку.
Джорджиана ненавидела выступать перед людьми.
Она нервничала из-за этого не меньше, чем из-за Куинна, поддерживавшего ее, и старалась подавить свои эмоции. Куинн захлопал, привлекая внимание, и Джорджиана почувствовала, как на нее уставились сотни глаз. Все улыбались ей, и она улыбнулась в ответ.
Фэрли передала ей список, написанный старательной детской рукой.
– Прекрасно. Бег в мешках и многое другое – на южной лужайке через пять минут – сужу я. Награды за лучших овец, кур, коров, свиней, быков, кобыл и жеребцов – в конюшнях через час. Судят Мистер Уайлд и мистер Браун. Домашние искусства, вышивание и соломенные куколки – в то же время, рядом с руинами, – судит вдовствующая герцогиня Хелстон. – Джорджиана услышала радостный крик Аты. – И наконец, варенье, мед и пироги – судят леди Фэрли Фортескью и графиня Шеффилд под старым дубом. После этого на северной лужайке будут соревнования по стрельбе из лука, судья – его светлость герцог Хелстон. Во время ужина в саду будет специальное представление, после которого маркиз Элсмир разведет костер.
В тишине, последовавшей за объявлением, кто-то закричал:
– Давайте похлопаем маркизу и маркизе. Добро пожаловать домой, сэр, и спасибо за этот праздник.
Раздался гром аплодисментов и свист. Джорджиана повернулась и увидела, как арендаторы и мелкие дворяне энергично жмут руку Куинну и сердечно хлопают его по плечу. Куинн казался совершенно ошеломленным, пока не появилась Грейс и не увела его под руку к южной лужайке. Джорджиана отвернулась и осторожно спустилась с помоста.
Тридцать с лишним детей и веселых взрослых выстроились для бега в мешках. Соревнование выиграл проворный парень из семьи, снимавшей неподалеку дом. Джорджиана заметила разочарование на лице Фэрли.
– Пойдем, милая, впереди еще целый день. Возможно, тебе больше повезет в соревнованиях по бегу вдвоем на трех ногах.
– Нет. У всех уже есть пара, а я не знаю никого из остальных детей.
– Сегодня суббота?
– Суббота? Какая разница, суббота сегодня или нет?
– Это единственный день, когда я принимаю приглашения на гонку.
– Джорджиана! – Глаза Фэрли засияли. – Сегодня суббота!
– Хм… Ты приглашаешь?
Маленькая девочка радостно взвизгнула, а Джорджиана оглянулась и увидела Грейс и Куинна.
Слава Богу, он ни словом не прокомментировал ее неподобающее леди поведение и не попытался остановить, как прошлым вечером на балу. Но с другой стороны, тот бал был так давно.
Джорджиана подошла к линии старта и связала толстой веревкой свое колено и хрупкое колено Фэрли. Потом попросила Майлза, подошедшего только что с букетом очаровательных цветов в руке, начать гонку. Его сестра Розамунда подошла вместе с ним.
Майлз беспомощно посмотрел на Джорджиану и улыбнулся:
– У меня есть кое-что для тебя. – Он подмигнул и посмотрел на цветы.
Она против воли заволновалась. Никто никогда не дарил ей букетов. Однако времени на размышления не осталось – Куинн решил дать сигнал к старту сам. Он крикнул:
– Бегите!
Джорджиана мягко прижала Фэрли к своему бедру и начала считать: «левой-правой, левой-правой». Они почти достигли финиша, несмотря на боль в колене. Но уже возле финишной линии Фэрли стало невозможно сдержать, и они обе неловко упали, не добежав нескольких шагов.
Джорджиана, смеясь, поднялась и увидела полное ужаса лицо Фэрли. Девочка смотрела на обнажившиеся ноги Джорджианы. Прежде чем она успела их прикрыть, зрители подбежали ближе, и по толпе побежал шепот.
Она быстро поправила юбку и снова подняла взгляд, только чтобы увидеть ошеломленное лицо Майлза и побледневшую Розамунду. Кто-то резко поднял Джорджиану на ноги.
– Мадам, похоже, вас и мою дочь с большим отрывом победили Том Пейн и его партнер, – произнес Куинн. – Мастер Пейн, если вы будете продолжать выигрывать все гонки, я готов поставить на то, что вы станете богатейшим мальчиком Корнуолла. Грейс, не будешь ли ты так любезна раздать призы?
Он усмехнулся, и напряжение рассеялось. Все внимание собравшихся сосредоточилось на подготовке к следующему соревнованию.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – тихо спросил Куинн, когда толпа рассеялась.
– Да. – Она умрет, прежде чем признается, как ей больно. – Прекрасно.
Майлз подался вперед. В его карих глазах была жалость.
– Джорджиана… тебя отнести обратно в Пенроуз?
– Боже мой, конечно, нет. Но спасибо за предложение.
– Я не знал, что… Я хочу сказать – ты уверена, вдруг я могу… Нет, я могу понять… – Он вдруг замолчал. – Это для тебя, – Продолжил он и протянул ей букет.
Джорджиана взглянула на Розамунду, покачавшую в ответ головой и рассмеявшуюся:
– Я тут ни при чем. Ну, или почти ни при чем.
– Почему-то все думают, что только моя сестра знает язык цветов, – гордо произнес Майлз с умным выражением лица.
– Изумительно, – ответила Джорджиана и зарылась носом в прелестную композицию.
– Сейчас поясню, – продолжил Майлз со смешком. – Белый жасмин символизирует твою доброту к окружающим, глоксиния – твой гордый дух, меркуриева трава – твое великодушие, а пурпурная броваллия – символ моего восхищения.