Вселенная для Властелина

Прутова Наталья

— Что? Кристоф, ты серьезно? — Для вида возмутилась Миледи. — Вот ведь черт! Я тебе это припомню, Дом!

— Я буду смотреть, чтобы вы не отлынивали и проверили все закутки. — Мрачно сказал он. Диана демонстративно заглянула в первый же отсек и не заметила слишкомтолстый слой пыли, собравшийся в дальнем конце комнаты.

— Никого.

Дом тяжело вздохнул и ушел на командный мостик. Макс и Диана честно обшарили весь звездолет, но так никого не нашли.

10-ый Галактический сектор, Летучий Голландец, 8 января 1 485 358

года

Кристоф сидел в рубке уже больше двенадцати часов совершенно один, смотрел на звезды и наслаждался. Он совсем забыл, что значит слушать Вселенную. Это удовольствие было доступно только Высшим, и Странник знал, что Изабель сейчас, так же как и он, вспоминает давно забытые умения и радости, окончательно возвращаясь к жизни. Ему было так хорошо и спокойно, как никогда в его бытность Создателем. Первый восторг прошел, Кристоф задумался над причинами своего полного блаженства и вдруг понял, что теперь в нем нет одиночества, которое всегда было неотъемлемой его частью. Эта мысль повлекла за собой другую. Раз нет одиночества, то почему за все это время он ни разу не вспомнил про Диану и Макса? Ведь на Земле беспокойство за любимую и друга поселялась в нем сразу же, как только за одним из них закрывалась дверь. Это настораживало, и Кристоф, прислушиваясь к себе, понял, что не хочет таких перемен. Лучше волноваться за дорогих ему людей, чем наслаждаться звездами в полном покое. Он развернулся в кресле, собираясь пойти к любимой, и замер.

Недалеко от него, почти скрытые выступом смотрового окна, на полу спали Макс и Диана. Князь лежал на узком ядовито-зеленом туристическом матрасе, явно не помещаясь на нем своими широкими плечами и обняв свернувшуюся на нем клубком и завернутую в плед Диану. Кристоф прикрыл глаза рукой и постарался взять себя в руки до того, как бушевавшие в нем эмоции разбудят самых дорогих и любимых ему людей. Они пришли проверить, как у него дела, и не стали мешать, устроившись недалеко просто на всякий случай. Вот почему не было одиночества. Даже не зная, что они рядом, Странник чувствовал их присутствие на таком глубоком уровне, что это уже невозможно было осознать.

Легкая рука прошлась по его плечу, взъерошила волосы, а теплые губы поцеловали в макушку. Любимая.

— Надеюсь, это не мы с Максом вернули тебя из звездных далей? — Спросила она его, но он еще не был готов разговаривать и только отрицательно покачал головой. Крепко обнял и прижался щекой к ее груди, слушая, как бьется сердце. Диана замолчала и, по старой привычке начала гладить его по широким плечам и спине.

— Покажи мне, — едва слышно попросила она и Кристоф забрал ее в себя, чтобы любимая смогла в полной мере почувствовать все, что он переживал сейчас, и увидеть невероятную красоту космоса его глазами.

— Эй, куда это вы собрались без меня, а? Я на труп Дианы смотреть не хочу, меня от этого зрелища каждый раз наизнанку выворачивает! — Услышали они веселый голос, Кристоф на секунду вернулся, протянул ему руку и забрал Макса с собой.

Через пару минут звук упавшего тела заставил Странника вернуть обоих обратно, а на пороге рубки возник взъерошенный Доминик.

— Что случилось? Почему я не чувствую

Диану? — Спросил он, увидел приходящих в себя друзей и без сил опустился в первое попавшееся кресло. — Вы трое просто чудовища! Сколько раз я вам говорил, что меня надо предупреждать о таких выходках заранее. У меня слабое сердце!

— Врешь ты все, Дом. Ты еще и не такое переносил, и ничего! — Сказал Макс окончательно приходя в себя и поднимаясь с пола. — Кристоф, в следующий раз, если соберетесь далеко и надолго, или берите с собой, или предупреждайте. Что я за вами, бегать должен? И бережно обращайтесь с моим телом, оно мне дорого, знаете ли.

— Прости, в отличие от тебя, длины моих рук не хватает на вас двоих одновременно.

— А теперь врешь ты, Кристоф, — ехидно глядя на них, сказал Дом. — Просто Максу надо как следует прижаться к Диане, ну, вы понимаете, о чем я, и тогда твоим рукам все будет в самый раз.

— Ты неисправим, похабник, — усмехнулся граф, подыскивая подходящий предмет, чтобы запустить им в Доминика, но ничего не нашел. Обидно. Зато нашел Макс, и Оборотень едва успел увернуться от летящей в него бутылки с водой. А вот Изабель, вошедшей в рубку в такой неудачный момент и не ожидавшей подвоха, досталось бы гораздо больше, не будь она Творцом. Злосчастный снаряд пролетел сквозь нее и укатился в коридор.

— Это вроде как добрый день? — Прищурилась Изабель.

— Это он во всем виноват! — Указали друг на друга Макс и Доминик.

Вполне себе нормальное начало дня для их ненормальной компании.

…

— Макс, слышишь?

— А?

— Тебе не кажется, что наш заяц слишком долго не вылезает из норы? Я вся извелась от нетерпения!

— Диана, спорим, она просидит в укрытии еще шесть часов! Тогда будут ровно сутки, как мы стартовали с Земли.

— Принимаю! Не выдержит Алекс столько. Еще максимум три часа и придет сдаваться. Надеюсь, она подумала о еде для себя? Дом нас просто порвет, когда узнает, что мы позволили ей просидеть столько времени голодной.

— Думаю, Дракообо всем позаботился.

Диана и Макс сидели у одного из обзорных экранов в кают-компании. Кристоф и Дом начали тестировать все системы корабля и выгнали их с капитанского мостика, чтобы не мешались под ногами. Изабель грустила и переживала из-за Тора, чувствуя, что у него неприятности, но они ничем не могли помочь ему прямо сейчас. Она получила порцию сочувствия и уверений в том, что все будет хорошо, и ушла страдать в свою каюту.

— Мне скучно, — сказала Диана, — надо придумать, чем заняться те десять часов, что остались нам до Рахаса.

— Мы можем пойти в зал и потренироваться. — Лениво предложил Макс. Звезды на панорамном экране завораживали и делать ничего не хотелось.

— Не интересно.

— Можем сыграть партию в трехмерные шахматы.

— Макс, у нас с тобой никогда не хватало терпения на то, чтобы доиграть хоть одну партию до конца. В них толком могут играть только Изабель и Кристоф. И Доминик, чего я никак понять не могу. У него же терпения ни на грош, а поди ж ты!

— Он из вредности и не на такое способен. Помнишь, какое было лицо у Кристофа, когда он Дому проиграл?