Вселенная файа. Трилогия

Ефимов Алексей Алексеевич

– Вам мало войны на планете, вы хотить воевать между звезд?

Анмай усмехнулся.

– А ты бы не хотел покончить с ними? С теми, кто творит... такие вещи? Но мы ушли слишком в сторону от истории мальчика. Ты спрашивал однажды, почему меня считают бесстрашным. В детстве я был отважен от наивности: через два месяца после приезда сюда я убежал в пустыню, - из чистого любопытства и только потому, что мне запретили это делать. Меня тут же заметили одичавшие гексы и я едва успел взобраться на скалу. Я очень испугался, - до этого я ни разу не видел гекс, не знал даже, что они существуют! Но я испугался ещё больше, когда узнал, что прошел по минному полю, о котором тоже не знал. Саперы сказали, что у меня был один шанс из сотни, но я уцелел. Не знаю, почему.

Он помолчал.

– Потом, когда долговязый нескладный подросток превратился в юношу, я стал часто уходить в пустыню, уже с оружием и картой минных полей. Теперь, когда я встречал диких гекс, я убивал их! У меня

был 1,5-дюймовый гранатомет - единственное ручное оружие, которое может их убить, и то, если попасть точно. Я, дурак, думал, что мне надо бояться только гекс. Но однажды я встретил людей... я ещё никогда не видел таких людей, и сам подошел к ним - просто чтобы узнать, что они делают в пустыне. Я думал, что здесь, возле Хаоса, никаких чужаков просто быть не может. Я ошибся. Это оказались тиссы - партизаны, борцы за свободу и так далее... короче, диверсанты. Они спросили, кто я. И я ответил. Честно ответил. Меня тут же скрутили и отняли оружие, - я и пискнуть не успел. Потом их командир стал расспрашивать меня о системах охраны и обороны плато Хаос. Им досталась моя карта минных полей, но им было мало... уж не знаю, что они там хотели сделать. Я мог, собственно, всё им рассказать - от защитных систем ничего бы не убавилось, они бы не смогли там пройти - со мной или без меня... но помогать людям, которые все равно тебя убьют... в этом просто нет смысла. Меня начали бить, но бить сильного юношу неудобно, - он вырывается, как бешеный, и все время норовит дать сдачи. Тогда меня свалили на живот, прижали к земле и стали бить по пяткам - прямо башмаками. Мои с меня, естественно, сняли. Я вопил, - не знаю, от боли или от ярости, и они многое узнали... о себе. Тогда их командир достал нож... такой великолепный десантный нож, - и сказал, что снимет с меня кожу, если я буду молчать. Я очень испугался... попробовал вырваться, но не смог. Они содрали с меня куртку и рубаху, а потом... он сел на мне верхом и стал полосовать мне кожу на спине - так сподручнее... когда не видно глаз. Этот ублюдок очень старался... но он ничего не умел, а шкура у меня прочная. Он её просто рвал. Боль была зверская, а героем я не был - герой бы молчал, или, на худой конец, скрипел зубами, а если бы и кричал, то только "Да здравствует свобода!" или ещё что-то в этом духе. Я же просто орал, как сумасшедший... меня держали четверо парней, так что ничего иного я не мог... Этот... с ножом... в нескольких местах порвал мне кожу, - я чувствовал, как по бокам течет кровь. Не знаю, как это выглядело со стороны, но остальные его оттащили. Когда они начали выяснять отношения, я побежал... я уже совершенно ошалел, и не соображал, что делаю. Они стреляли в меня - из моего гранатомета тоже, но там везде камни, скалы... их было шестеро - вооруженные мужчины.

Анмай вновь засмеялся - коротко, зло.

– И все они не смогли убить одного босого, безоружного мальчишку - раненого, с отбитыми пятками. Эта охота длилась почти час, - так мне показалось. На самом деле - наверно, какие-то минуты. Ну, они бы всё равно меня загнали, но шум привлек гекс. Тиссы слишком увлеклись и поздно их заметили... а гекс было штук тридцать. Большой прайд с молодняком. Они убили штук пять, но когда у них вышли все гранаты... Гексы ведь тоже не всегда сразу убивают свои жертвы. Вы видели, как кошка играет с мышью? Не буду врать, - я смотрел на это с дикой радостью... потом гексы решили заняться мной, и мне пришлось лезть на скалу. Камень рассыпался под ногой, я упал вниз, на осыпь, не знаю, с какой высоты, но какое-то время не мог пошевелиться. Меня буквально парализовало болью, я даже думал, что легкие у меня лопнули от крика и я не смогу больше дышать. Но гексы приближались, и я испугался, - я уже знал, что меня ждет, если... Я вновь полез вверх... не чувствуя боли, веса своего тела - ничего, только жар... Так я поднялся на полвэйда... может, больше... потом мне попалась площадка. На ней можно было лишь сидеть, - ни встать, ни повернуться. Когда горячка прошла... к спине словно приложили десяток раскаленных углей. Как ноют синяки, я уже не чувствовал. К тому же, я стал мерзнуть. На высоте был очень сильный ветер - в пустыне он всегда силен... Несколько раз его порывы чуть не сбрасывали меня вниз. Перевязать раны мне было нечем, я чувствовал, как из них течет кровь. Она была такой горячей... и мне очень хотелось пить. Ну, и есть тоже, - Анмай замолчал.

– И долго ты там просидел?

Анмай слабо улыбнулся.

– Всего сутки. Этого хватило, чтобы я замерз до полусмерти, а гексы всё время стояли внизу. Ну, если бы они ушли, я всё равно не смог бы спуститься. Раны быстро запеклись, - они были, в общем, неглубокие, но... Знаешь, что было самое неприятное? Не боль... ощущение нарушенной цельности. Когда чувствуешь, как края раны трутся друг об друга... как она открывается... противно до тошноты. Мне хотелось вывернуться наизнанку, только бы не ощущать этого... глупо, верно? Но хуже всего - я не мог спать. Уступ был узкий, если бы я задремал, то свалился бы тут же, а спать хотелось отчаянно, - до встречи с тиссами я без остановки прошел миль двадцать. Поэтому я просто сидел, сжавшись насколько можно, и смотрел вверх.

Я думал о многих вещах... Мне хотелось прыгнуть вниз, я мечтал об этом... но я очень боялся... боялся смерти. Меня искали, но я успел далеко забраться! Когда меня заметили летчики, оказалось, что меня нельзя снять, - скала слишком высока, чтобы спустить трос или подлететь вплотную. Им пришлось сперва расстрелять гекс ракетами. Один из осколков попал мне в левый бок. Я и так был еле жив от холода и усталости... От потери крови кружилась голова, боль при каждом вдохе была такая, что я пытался вообще не дышать... пока до меня добирались, прошло ещё минут двадцать. А потом... Летчики так спешили доставить меня в больницу, что даже не оказали первую помощь. И по их милости мне пришлось возвращаться лежа на полу вибрирующего от бешеной гонки вертолета. При посадке они чуть не разбились, погнули шасси, а меня протащило по полу. Потом...

Представь, - привозят сына Единого Правителя, пусть и приемного, и он видит, что тот лежит раненый, прямо на голом железе, в своей крови, вытекшей из неперевязанных ран. Знаешь, что он сделал? Съездил мне по уху и рявкнул: "Не попадайся!" Вертолетчиков, конечно, наградили. А меня, прямо как есть, заперли в одиночку - вразумления для. Ранам дали заживать естественным порядком. Тогда - да, я хотел его убить. Хотя меня, вообще-то, отлично кормили и даже давали мыться. Кожи я не потерял ни клочка, - на спине было просто несколько рваных ран. Рана на боку тоже оказалась неглубокой, - осколок рассек кожу и мышцы, оцарапал ребра, и все. Сейчас от неё остался лишь шрам. Да что там! Я промерз до полусмерти, - и даже пневмонии не схватил! И вообще, я почти всё время спал... А когда не спал, то думал. Если бы они меня увели и занялись мной всерьез, то вытрясли бы всё, что я знаю. А я знал уже очень много, - наверное, достаточно, чтобы они смогли вбить между правителями Фамайа клин и обрушить её. В общем, я получил по заслугам. Только... после этого я перестал... верить в благородство друзей, а уж врагов - в особенности.

Философ зло сплюнул.

– По сравнению с тем, что творится в лагерях, всё это просто забавно.

Анмай покосился на него.

– Возможно, но когда я ощутил сталь под своей кожей... Не знаю, что со мной было бы, не верь я, что смогу как-то вырваться. Но одиноких походов в пустыню я всё равно не прекратил. Просто не мог сидеть всё время под землей. А друзей здесь у меня не было. Только в приюте, - Хьютай и Найте. Здесь вообще нет детей, я был единственным, а здешняя жизнь сурова. Лишь после восемнадцатого дня рождения я смог приехать в Товию. У меня все глаза разбежались! Я встретил там Хьютай... и потерял невинность.

Анмай замолчал. Взгляд его был задумчив и слегка насмешлив. Обычный блеск ушел из его глаз, затаившись внутри; глубоко, но он легко мог вспыхнуть.

– Вообще-то здорово, что всё так получилось. Я, знаешь, не поклонник аскетизма. Голодом себя не морил ни тогда, ни сейчас. Ел, что хочется и сколько хочется, а спал вообще до полного обалдения. До появления Хьютай в комнатах у меня была постоянная свалка, а ходил в них я нагишом, - просто лень было одеваться. Вот такой вот я был раздолбай. Среди "золотой молодежи" я бы пропал... А тут у меня были совсем другие развлечения. Сидишь черт знает на какой высоте в такой вот шахте, весь ободранный, в пылище, и гордишься собой, что залез...

Анмай улыбнулся, и его хмурое лицо вдруг стало почти мальчишеским.

– Сколько я себя помню, основными моими моторчиками были любопытство и лень. Смешное сочетание, правда? Я всегда хотел знать, как устроен наш мир. Но мы не в силах его представить, мы можем познать его только с помощью математики. И с её помощью мы постепенно, шаг за шагом, приближаемся к тайнам самых основ мироздания... Но на серьёзные занятия математикой у меня не хватило терпения. Мой учитель говорил, что у меня образное мышление, и мне очень трудно думать лишь формулами, - мне кажется, мои мозги вообще предназначены не для этого. Однако есть второй, короткий, темный путь, и те, кто шли по нему, иногда достигали поразительных результатов. Ты знаешь о ересиархе Огро Варатасе?

– Этот безумный проповедник "Темной Сущности" и фанатик изуверских ритуалов?

– Он самый. Здесь, в библиотеке, есть оригинал его "Откровений" - их конфисковала ЧК. Во время этих, как ты сказал, изуверских ритуалов, у него были видения, - он видел будущее!

– За что и был причислен к основателям ереси. Он был монахом, но предал церковь и основал свою!

– Тем не менее, его пророчества совпадают с нашим настоящим, - слишком совпадают, чтобы быть выдумкой! Ты сам их читал, не так ли? ЧК не может выловить всех копий.

Философ вздрогнул.

– Да. Там есть поразительные совпадения. За тысячу лет до нас он предсказал технические открытия, появление вашей империи, даже войну!

– Значит это не совпадения! Я тоже прочел все его "Откровения". Варатас не галлюцинировал, он описывал - пытался описать, - то, что действительно видел! Но он не понимал того, что видел, - вот что плохо! И он не видел того, что будет после нас, - он очнулся слишком рано, и видение уже не повторилось...

– После войны уже ничего не будет. Но ты действительно веришь ему? Ведь ты же материалист!