Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2
Шрифт:
Медик со страхом на лице отпрыгнул от меня. Шоу и все остальные также отошли подальше.
Я снова попытался заговорить, но на это раз всё, что я издал — шумящий выдох вредных газов.
Затем я обнаружил, что испытываю трудности с дыханием, словно какой-то гигант сидел на моей груди. Я судорожно вздохнул.
Медик снова приблизился. Неуверенно он прикоснулся ко мне, пытаясь взять за запястье, но его у меня больше не было. Медик оставил эту попытку, а затем приложил стетоскоп к моей груди. Его лицо немного расслабилось, когда он услышал
— Что случилось? — громко спросил медик.
Шоу пожал плечами: — Я не знаю. Он работал за своим столом, а затем внезапно закричал, как будто от боли. Он упал на пол и начал корчиться, и в течение нескольких минут, кажется, заболел. Сначала мы пытались ему помочь, но изменения в Томпсоне потрясли и испугали нас. Его метание по полу стало опасным, и нам пришлось отойти. Именно тогда я решил вызвать вас.
— Мы заберём его, — сказал медик. Он указал своим компаньонам: — Положите его на носилки.
То, что произошло дальше, могло показаться смешным, если бы не было таким ужасным.
Два медбрата разложили носилки возле меня, и собрались поднять моё тело. Каждый взял меня за руку, или за то, что было руками, и потянул, но казалось, что изменившиеся конечности только вытягивались до невозможности, а остальное туловище осталось там же, где и было.
Главный медик подошёл, чтобы помочь коллегам. Они сложили мои длинные трубчатые конечности на моей груди. Втроём медики подсунули свои руки под моё туловище и то, что было моими бёдрами, и вновь попытались поднять меня.
Полагаю, что это было похоже на попытку переместить лужу желе с помощью зубочисток. Медики попробовали поднять меня несколько раз, но поняли, что и этот способ не работает.
В итоге они просто перекатили меня через край носилок, перекладывая мои конечности для облегчения работы и используя мою одежду как верёвки.
С сочувствием медики закрыли меня простынёй, когда направлялись к лифту, а затем двинулись на первый этаж, потом в ожидающую их машину, и, наконец, под звук сирен «скорой помощи» они привезли меня в местный госпиталь.
Уже прошло несколько часов. Врачи зарегистрировали меня, разместили в индивидуальной палате и оставили в одиночестве. Хотел бы я сказать, что потерял сознание, но нет.
Самое странное в этой ситуации было то, что мой ум остался тем же. Независимо от того, насколько я был травмирован, прекращение боли дало мне некое ощущение отделения от тела; я словно плыл над самим собой. Я не мог понять своей трансформации, но затем во мне проснулось любопытство.
Если у меня не было черепа, то что защищало мой мозг? То, что осталось от моего лица, было вдавлено в кровать небольшим весом моего оставшегося дряблого тела, вызывающего ощущение, что я всё еще был чем-то целым. Но если у меня не было рёбер, окружающих сердце, то как оно могло биться? Но оно продолжало биться со странной успокаивающей регулярностью.
Я сосредоточился на том, чтобы подвигать одной своей конечностью —
Я сфокусировал свои мысли на том, чтобы коснуться своего лица. Придаток нерешительно изогнулся в сторону моего глаза.
Я почувствовал бессмысленное ликование. Впервые с того момента, как у меня возникла боль в ноге, я начал ощущать некий минутный, фрагментарный, крошечный контроль над чем-то.
Очень медленно, старательно я направлял свою правую руку. Когда, наконец, она осторожно коснулась моего лица, я открыл две вещи.
Во-первых, мои конечности обладали чувствительностью, хоть и изменённой. На самом деле ощущение касания, казалось, было увеличено, как будто вся конечность стала чувствительной как кончик пальца.
Во-вторых, то, что было моим черепом, не исчезло полностью. Твёрдый, но податливый вид хряща сформировал защитную оболочку вокруг моего бедного человеческого мозга. И некое подобие гребешков защищало мои глаза.
Однако мой рот утратил губы и стал беззубым, при этом он словно источал вязкую жидкость. Нос просто исчез, даже ноздревых отверстий не осталось.
Но я всё ещё каким-то образом дышал…
Затем я вновь услышал жужжание и фыркание, и понял, что этот звук идёт из того места, где была моя шея. Я снова сфокусировался на руке и направил её на то место, где, как мне казалось, моя грудь приподнималась, когда я вдыхал, и опускалась при выдохе.
Внезапно я осознал. Жабры? Великий Бог, у меня были жабры!
За дверью послышались голоса, и белая мужская фигура вошла в комнату. Рядом с ней шли две медсестры.
В полуметре от моей кровати мужчина остановился и посмотрел в карту пациента.
— Это, как предполагается, Дэвид Томпсон, — с сарказмом произнёс врач. Он отогнул мою простынь, обнажив меня до бёдер. — Это не человек. Что за фокус?
Я ощущал как его руки двигаются по моим конечностям, ранее бывшим ногами.
— Подождите! — Внезапно воскликнул врач. — Что это?
Я почувствовал как он сжал кожу на бедре и нащупал нетипичное уплотнение под ней.
— Держу пари, что смогу вытащить это даже без анестезии, — пробормотал мужчина сам себе. Он посмотрел по сторонам и взял с подноса скальпель, а затем сделал быстрый, небольшой разрез. Я ощутил лёгкое давление, а затем что-то хлопнуло. Не могу это как-либо описать. Потом нечто звякнуло на подносе.
— Какой-то круглый металлический объект, — заключил врач, осторожно поднимая его. — Размером почти как пробка от бутылки.
Врач повернулся ко второй медсестре: — Зашейте разрез. Я собираюсь осмотреть этот предмет в лаборатории.
Но он смог сделать только несколько шагов, а потом внезапно застыл на месте.
— Какого х…!
Он так и не договорил. Голос врача повысился до быстрого вопля и стал криком. Он сжал в кулаке найденный диск и рухнул на пол. Там он продолжил корчиться, а его крики стали более пронзительными.