Вселенная начинается на Земле
Шрифт:
– Ловлю на слове, обязательно приеду.
Соколова возвратилась в школу как раз перед появлением очередной комиссии. Мягкий голос в ответ на требование пропустить, ответил:
– Школа для всех проверяющих закрыта.
Несолоно хлебавши, они удалились, а в столицу ушла телеграмма. Прочитав ее, секретарь положил перед министром. Тот, ознакомившись, расхохотался и приказал освободить школу «Фата Моргана» от всех проверок. Соколовцы вздохнули с облегчением.
Мальчишки выбрали-таки подходящую ночь, и отправились на поиски приключений. Думали, что никто их не видит,
Мальчишки оглянулись и оцепенели: по двору за девочками гнался двухгодовалый бычок. Его оставили на племя, он сейчас уже был ростом со взрослого быка. Ребята бросились обратно.
По всему скотному двору были разбросаны огромные тумбы-цветники, в них летом росла клещевина и цвели гвоздики, поэтому в хозяйстве не было мух и комаров. Вот на одну из таких тумб и успели взобраться девочки.
Бычок, сообразив, что врага так просто не достать, принялся бодать тумбу. Подбежавшие мальчики вцепились в него. Роман повис на одном роге, Саша и Андрей – на другом, пытаясь свалить его. На шум выскочили преподаватели.
Алиев, глянув в окно, схватил ружье со снотворной пулей – оно всегда стояло заряженное. Выбежав во двор, прицелился и выстрелил. Пока все добежали до места происшествия, бычок упал. Девочек сняли с тумбы, а ребята так вцепились в рога, что им пришлось силой разжимать пальцы.
Толкин повел всех в медблок, директор и остальные пошли следом, Алиев остался рядом с животным. Врач всех осмотрел, смазал синяки и царапины, прописал покой. Мальчишки пришли в себя, но все время молчали. Как объяснить свое появление на скотном дворе? И поговорить никак – вокруг полно людей! И они хмуро переглядывались, бросая сердитые взгляды на девочек.
– Как они?
– Да все в порядке, Валентина Антоновна, здесь поспят, а завтра – как огурчики.
– Ну-с, дорогие судари мои и сударыни, кто мне пояснит, что здесь происходит, почему весь тарарам? – Строго и сухо спросила директор, оглядывая всех по очереди.
Пока ребята мрачно переглядывались, решая, кому, как, и что сказать, заговорила Хана. Законница Хана, Зануда и Задавака, сказала такое, что у ребят открылись рты, и глаза на лоб полезли!
– Валентина Антоновна! Простите меня, это я виновата. Я хотела Гаврюшу хлебом угостить, он был вечером неспокоен. Я читала про племенных быков, что они женщин слушаются, и решила его успокоить. – Она всхлипнула. – А Лесняк меня отговаривала, одну не отпустила. Но мы его не выпускали! – она непроизвольно вздрогнула, – Мы даже еще до него и не дошли, когда он распахнул ворота, – она снова вздрогнула, – и погнался за нами. Если бы не мальчики, он бы нас достал. Ребята, наверное, слышали наш спор, и пошли следом. Роман, Андрэ, Саша, спасибо вам!
Обняв девочек, директор сказала:
– Глупые вы девочки! Племенных быков с теленка воспитывает одна женщина, и только ее он слушается. Успокойтесь, все уже позади, идите спать.
Несколько недоверчиво оглядев ошалелых «рыцарей», она отправилась к Алиеву. Он еще находился на месте происшествия. Стоял, хмуро глядел на бычка. Всегда
– Ну, что там, Ибрагимыч?
– А вот что, – он держал в руках какой-то комок. Это были крепко сбитые в ком шишечки дурнишника. У них очень твердые и острые шипики. Если их набросать в мышиную или крысиную нору, грызуны оттуда сбегут – шипы их сильно ранят.
– От такого удовольствия под хвостом не только на девчушек кинешься.
– И что теперь с ним?
– Да утром проснется, переведу в другой загон. Идите-ка сюда! – Позвал и пошел к загону, показал замок.
– Я его на ночь лично запирал,– пояснил, – Днем коров гоняли, он неспокойный был. А это, – и снова показал на замок, – не дети сделали. Какой-то дуболом работал. Не умеешь, не берись! Да, а как там наши дамы и рыцари?
– Да ничего страшного. Царапины, синяки и небольшой испуг.
– Надеюсь, на время они успокоятся, – усмехнулся, наконец, Алиев.
– Вот таким я тебя, Ибрагимыч, больше люблю, – тоже улыбнулась директор.
Двор после происшествия осмотрели, нашли лазейку. Ее заделали, и все затихло. Но Алиев нет-нет, да и поглядывал на «рыцарей» – ему показалось, что они не с той стороны к бычку бежали. Однако, верный своей привычке, промолчал.
А в школе после того случая появилась Великолепная Пятерка Неразлучных. У мальчишек появилось некое облагораживающее начало, и отличные помощницы в учебе. Девочки сами ничего не пропускали, и ребят подгоняли.
У девочек же появилась мощная защита. Очень скоро все усвоили, что за Зануду, Задаваку, и Всезнайку схлопочешь кулак, а то и запросто, все три сразу. Крайне редко они бывали далеко друг от друга. Катя в их компании, тихая и незаметная, вроде, тем не менее, была душой группы.
Ее слово было решающим при обсуждении любой проблемы, тихое «нет» значило куда больше, чем громкое Андреево «Даешь!» Однако, Катя, как и все они, крайне редко отказывалась от идеи из-за ее опасности. Лишь очень серьезная опасность могла ее остановить. Если же идею подавала она, то сама ее и полностью разрабатывала.
В одном из нарядов, в апреле, Саша и Андрей работали в подвале Центральной башни.
– Сань! – позвал Андрей, – Иди, глянь, какой-то ход!
Саша подбежал. Толкнули дверь, она открылась. Постояли, послушали, тихо. В нишу шли провода и трубы, там было темно.
– Сань! – зашептал Андрей, – давай, слазим, поглядим, а?
– Андрюха, мы, во-первых, без света, а к тому же спички могут быть опасны, и, во-вторых, сюда кого-нибудь может занести. Давай отложим, скажем нашим, и все вместе посмотрим.
Андрей с досадой согласился.
– Андрюха, ты у нас, конечно, генератор идей, – сказал Роман, услышав про туннель, – однако туда идти опасно. Нужны фонарики. Мы можем попросить, пусть нам из дому пришлют, а тогда и пойдем.
Все туннели и подвалы были оборудованы сигнализацией по утечке газа, и абсолютно все ходы и выходы контролировались с ЦПУ Главного компьютера. Но ребята этого не знали. Через две недели вся пятерка получила из дому фонарики и запасные батарейки, и начались поиски и исследования, преимущественно ночью.