Вселенная Наследия
Шрифт:
– Я прилетела сюда прямо из Свертки Торвила. Это один из артефактов.
– В самом деле? – Блум поднял брови и окинул взглядом сидящих. – Но он не значится в знаменитом "Каталоге" Лэнг, который мы все считаем наиболее авторитетным… – Он обернулся к Мераде. – Если кто-нибудь поможет освежить мою память…
– В "Каталоге" его нет, – отрезала Дари.
– И даже в выходящем 5-м издании? В новом издании?
– В этом каталоге его нет, – ответил Мерада. – Глубокоуважаемый гость…
– Зовите меня просто Квинтус.
– Как вам будет угодно.
Блум продолжал снисходительно улыбаться.
– Очень хорошо, давайте оставим Свертку. Позвольте спросить, профессор Лэнг, когда вы последний раз посещали какой-нибудь артефакт Строителей, кроме Свертки Торвила? Какой-нибудь из описанных в знаменитом "Каталоге" Лэнг.
Дари задумалась. Дженизии в "Каталоге" нет. Ясности – тоже, и Глаза Гаргантюа, и Жемчужины…
– Около полугода назад. Пуповину.
– Но перемены в артефактах начались позже! Итак, полгода, за которые вы не видели ни одного артефакта…
Блум сделал паузу. Улыбка сошла с его лица, и он пристально оглядел стол. Чей-то озадаченный голос бубнил все громче:
– Если Строителей нет в будущем, значит, они не могут вернуться в прошлое и изменить настоящее так, чтобы Строители были в будущем, потому что их там нет для того, чтобы это сделать. – Ввккталли не сводил глаз с профессора Мерады. – Но, если они существуют в будущем, настоящее не нуждается в артефактах, чтобы стать этим будущим, поэтому будущее, которое настанет, если они пришлют сюда артефакты, будет другим будущим…
Он вдруг замолк, застыв с открытыми глазами и отвисшей челюстью.
– Вот видите! – Дари осуждающе посмотрела на Квинтуса Блума. – Даже Ввкк зациклился. Я ведь вам говорила, что сама мысль о приходе Строителей из будущего логически противоречива.
Но, похоже, кроме нее, дискуссия уже никого не увлекала. За столом возобновились разговоры.
Профессор Мерада наклонился вперед и похлопал ее по руке.
– Все мы хорошие ученые, профессор Лэнг, и должны вести себя подобающе. У каждого из нас есть свой любимый предмет, с которым мы возимся дни, месяцы и даже годы. Но несмотря на то, что трудно расстаться с любимыми идеями, при появлении новой, более общей теории, мы как настоящие ученые должны с ней согласиться. Так сказать принять с распростертыми объятиями.
Дари возмутилась. Этот человек пытается обратить ее в свою веру. А Кармина Голд согласно кивала. И таких "соглашателей" за столом оказалась половина. Дари не верила своим глазам. Они сидели здесь менее четверти часа. Еще не подали первую перемену, и она высказала лишь одну десятую того, что собиралась, а присутствующие уже перестали воспринимать что-либо. Дари потеряла инициативу в споре, и Квинтус Блум выиграл.
Дари вскочила и выбежала в дверь, едва не врезавшись в косяк. Она уверена в своей правоте, но без доказательств
Итак, оставался единственный способ. Она должна найти другие факты. И ей никогда этого не сделать, сидя в кабинете на Вратах Стражника.
7
Дари требовались факты; но еще больше она нуждалась в покое и дружеской поддержке.
После семинара она не видела Ребку, однако выяснить, где разместился гость, прибывший в Институт, не составляло труда. Дари запросила Центральное Бюро. Ханс заказал одноэтажный домик – бунгало, расположенное в лесу, за главным комплексом Института.
Шел дождь и уже стемнело, но Дари не стала возвращаться, чтобы надеть еще что-нибудь. Ночь выдалась теплая; Дари с удовольствием вдыхала аромат сырой земли. Она шла медленно, задрав голову, чтобы капли дождя падали на лицо. Как рассказать обо всем Хансу, чтобы не выглядеть при этом жалкой и побитой? Лучше бы он там присутствовал и видел все своими глазами. Дари почувствовала себя немного виноватой. Она слишком увлеклась собственными старыми записями после семинара, а потом потеряла самообладание на обеде Мерады. Она понятия не имела, какие у Ханса планы на этот вечер. Возможно, им удастся вместе поужинать.
Когда до бунгало осталось метров пятьдесят, мелкий дождик превратился в настоящий ливень. Дари вприпрыжку добежала до крыльца и немного постояла, прислушиваясь к шуму дождя и журчанию струй в водостоках и желобах.
Внутри было темно, но гостевые домики имели стандартную планировку, и Дари хорошо ее знала. Глаза привыкли к темноте, и она, не зажигая света, тихо прошла сквозь гостиную в спальню. Она разглядела кровать, с которой свисала голая нога.
Она тихонько потянула за большой палец, затем погладила лодыжку.
– Ханс, это ты? Если не спишь, мне надо с тобой поговорить.
С другого конца кровати раздался изумленный возглас, и Дари осенило: здесь что-то не то. У Ханса Ребки были ноги твердые и мускулистые. А стопа и лодыжка, которую схватила она, были гладкими и мягкими.
– Кто это? – послышался женский голос и ступня вырвалась из рук Дари. В темноте появилось бледное пятно лица – женщина приняла сидячее положение.
– Кто это, черт побери?
Щелкнул выключатель лампы, и Дари оказалась лицом к лицу с Гленной Омар.
– Извини. Я думала, это квартира Ханса Ребки.
– Так и есть. – Гленна натянула одеяло, чтобы прикрыть обнаженную грудь и плечи. – Ты что, никогда не слыхала о неприкосновенности жилища?
– А ты что здесь делаешь? И где Ханс?
Но прежде чем Гленна кивнула растрепанной белокурой головкой в сторону ванной. Дари вдруг поняла, что ответ на первый вопрос она уже получила.
Дари услыхала звук льющейся воды. Минутой раньше она принимала его за шум дождя. Она направилась к ванной и вошла внутрь.