Вселенная за углом
Шрифт:
Кудрявцев невольно попятился — и серый туман окутал его, отгородив от сверкающего мира, от небесного города, от крылатых исполинов. Он снова очутился на поляне среди розовых деревьев: рядом с ним стоял Володя и озирался, словно не веря своим глазам.
От дома бежали к ним Лена, Костя и Сергей.
— Живы! — звонко кричала Лена и на бегу утирала слезы. — Ой, я так испугалась! Так испугалась! Живы-здоровы! Ой, хорошо!
— Эй, друг, ты что это? — тревожно спросил Сергей, глянув на Володю.
Кудрявцев только теперь заметил, что
— Ты что, заболел? — спрашивали его наперебой. — Тебе плохо? Чего молчишь?
— Пить… пить хочу… — хрипло проговорил Володя. — Целые сутки… ни капли воды нигде…
— Постой, какие сутки?! — удивился Сергей. — Вы же всего на секунду пропадали… в облаке-то в этом… мы от дома добежать не успели, а вы — вот они оба!
Володя непонимающе качал головой.
— С утра до вечера… ночью я спал, утром встал, опять пошел… — бормотал он, с трудом шевеля истресканными черными губами. — Жара — сил нет. И никого кругом, только песок… И воды ни капли нигде…
— Хм… любопытно… — Костя озабоченно почесывал нос. — У нас секунд двадцать прошло, а у тебя — сутки… У вас тоже, Виктор Павлович?
— У меня… нет… — не сразу отозвался Кудрявцев. — У меня — минут десять, наверное… А Володю я видел…
Теперь он понимал, что это был не мираж, не галлюцинация, что он действительно видел Володю, бредущего в пустыне, где-то в другом мире, с иным течением времени.
— Удивительная штука… — задумчиво проговорил Костя, выслушав рассказ Кудрявцева. — Даже не поймешь: не то несколько миров сразу наложилось друг на друга, не то… Вы точно видели ту же самую местность?
— Да вроде бы… Все совпадает — излучина реки, холмы, дорога… Только вот город в небе… да эти шестирукие… И стоял я на другом месте — по-моему, на той дороге, по которой тогда пролетела машина на воздушной подушке… помните, такая серебряная сигара?
— Помню, еще бы… Ну, вы, надо полагать, попали в более отдаленное будущее — может, лет на тысячу вперед…
— Ух ты! — восхищенно простонал Сергей.
— Да… и раз вы стояли на проезжей дороге, роботы, вероятно, хотели убрать вас оттуда…
— Вероятно… — согласился Кудрявцев. — А Володя?
— Володя, может быть, в прошлое попал… впрочем, кто его знает! Пустыня — и никаких примет времени. Но ведь Земля все равно! Верно, Володя? Солнце-то наше там было?
Володя допил последний глоток из кувшина с водой, который притащила ему Лена.
— «Наше, наше»! — с отвращением сказал он. — Чуть оно меня не прикончило, это наше Солнце!
— И что же из всего этого следует? — спросил Кудрявцев.
— Я хотел сказать, что все трещины, должно быть, выходят в пространство нашей Земли… Да и трудно было бы предположить, что они идут через космос к другим планетам. Но только смущает меня мир, куда попал Володя! Почему это он так странно пересекался с нашим — то вертикально, то наискось. И время почему-то там иначе
— И что тогда будет? — округлив глаза, спросил Сергей.
— Весело будет, не соскучишься! — почти серьезно ответил Костя. — Но, впрочем, это все пока теория… недоказанная гипотеза… А практически поглядите, что получается. Прижимают нас все крепче!
Действительно, гряда, обозначавшая положение незримой стены, теперь вплотную окружала дом с трех сторон. Только от фасада тянулась полоса свободного пространства метров в тридцать шириной; у самой опушки леса она немного расширялась.
— Да-а… Еще одна трещина поблизости от дома — и каюк нам! — сказал Кудрявцев.
— Ну, не думаю… — возразил Костя. — Видите, как они осторожно работают…
— А угол дома? А водосточная труба? — напомнил Кудрявцев.
— Ну и что же? Нас-то они не тронули?
— Ладно, ладно, вы неисправимый оптимист! — отмахнулся Кудрявцев. — Хотел бы я, чтоб вы оказались правы…
— Я и сам бы не против! — откровенно признался Костя.
— Коллеги из Политехнического сделали спектральный анализ этой… невидимой оболочки, — сказал Иконников, кивнув на кольцевую гряду. — Обнаружили ионы кислорода, азота и прочих составляющих воздуха в обычной пропорции. Иными словами — ионизированный воздух.
— Плазма? — спросил Чарнецкий.
— Плазма… Стянутая сильным магнитным полем сложной конфигурации… Холодная, сильно сжатая плазма…
— Интересно… Весьма интересно… — Чарнецкий перестал брюзжать, оживился. — Я что-то не слыхал, чтобы такие фокусы проделывались… А источники поля?
— Неизвестно… Возможно, они внутри…
— Слушайте! А если поле вморожено в плазму? — сказал Арчил Гогиава. — Понимаете: что-то вроде магнитно-плазменных брикетов!..
— Возможно… — согласился Иконников. — Теперь: как следует оценить показания жильцов? И мальчик, который был у чердачного окна, и пенсионерка, с которой я беседовал по телефону, говорили, в общем, одно и то же: что фасад их дома выходит в какой-то загадочный лес… там розовые деревья с белыми листьями, похожими на страусовые перья…
Гогиава не выдержал и расхохотался.
— Прошу прощения, — сказал он. — Но почему так смешно получается? Такое потрясающее явление — наложение пространств! Ведь совершенно невероятное событие! И вдруг — розовые деревья, страусовые перья!
— Ничего смешного не вижу! — брюзгливо скривив губы, сказал Чарнецкий. — А пальмы — не смешно? Стволы волосатые, как звери, листья тоже какие-то нелепые. Со смеху помрешь! А потом — почему вы считаете, что наложение пространств — это так уж невероятно? Теоретически такую возможность рассчитали еще в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году Иенсен и Хартфильд…