Вселенская пьеса
Шрифт:
– Я тебя не узнаю, но знаю, - сказал он взволновано.
– Со мной что-то случилось и я не помню. Кто ты?
Она все так же, не произнеся ни звука, смотрела на него, словно у нее не было языка. А, может быть, и не было?
– Я не хочу причинять тебе зло, - сказал он совсем тихо, чувствуя, что пал уж совсем низко.
– Скажи мне, кто ты и как тебя зовут...
– Не хочешь причинить зла?
– хрипло и жестко переспросила Женщина, и Контроллер стал свидетелем настоящей гордости. Он и раньше встречал смельчаков, которые плевали ему в лицо, когда на допросе он рассказывал,
Здесь он видел совершенно другую гордость.
– Не хочешь?
– произнесла женщина твердо.
– Но ты лишил меня всего! Само твое существование - зло!
Дознаватель не мог, не имел права поверить, хотя ему вдруг померещилась, она на самом деле права. Но он не был бы Контроллером, если бы поддался странному гипнотическому и почему-то ужасно притягательному воздействию ее слов. Он отлично понимал, что виной всему его собственная, неизвестно откуда взявшаяся депрессия. Он был на той стадии, когда даже выполнение любимого дела не приносит успокоения и радости, когда воротит от всего привычного и хочется лишь одного: одиночества и осознания происходящего.
Нашлись откуда-то силы и злость. Он с приглушенным рыком сгреб женщину, оторвав ее, как есть, от пола, пронес рвущийся из рук куль несколько шагов и швырнул на кровать.
Пусть она знакома ему, ничего уже не изменить. Есть ритуал и он совершен. Теперь дело за малым, и он больше никогда ее не увит. Он отдаст ее военным, чтобы те через несколько минут открыли камеру с генетически идентичным телом, в которое вживят матрицу его сознания. Тогда Контроллер будет свободен. Он обратиться к Союзу и полетит туда, где нужна его помощь.
Женщина попыталась отползти, ей почти удалось слезть с кровати, но одежды не дали ей достаточной свободы движения, и дознаватель с легкостью пресек попытку к бегству.
И в испуге отшатнулся, глядя на осыпающуюся пыль и вслушиваясь в легкий шелест.
Хрустнули сдвигаемые жалюзи, Контролер повернулся.
Перед ним стоял мужчина... мальчик!
Ну что за напасть! И этого он тоже знал. У него всегда была хорошая память на лица, но после замены личности то, что происходило с ним, было иррационально. Как могли все эти знакомства остаться в матрице, при этом забыться?
Дознаватель словно вспоминал некие чувства, которые вызывали у него раньше эти люди. Например, этот мальчик - превосходство и легкую жалость. Неужели он когда-то позволил себе доброту?
Что-то случилось. Контроллер повернул голову, и увидела, как из песка, осыпавшегося на пол, вновь возникает четкий силуэт и вот уже Женщина стоит у него за спиной, плотно сжав губы в тонкую линию. В ее глазах - осуждение и приговор. Ему.
Дознавателю было все равно: он не боялся ни боли, ни смерти. Он намеревался найти, наконец, ответ на бесконечную череду вопросов.
– Кто ты?
– спросил дознаватель требовательно, глядя на мальчика.
–
– юноша пошел по комнате вдоль стены.
– И да, и нет, - ответил Контроллер, хмурясь. Самые ужасные его измышления оправдывались: тело, в котором он оказался, было как-то связано с купалианами. Неужели...
– Твое имя мне ничего не говорит.
– Ты делаешь ошибку, Антон Доров, - тем временем сказал мальчик, остановившись.
– Ты - не Контролер.
– Я делаю лишь то, что должен, в моем разуме матрица Контролера и теперь это единственное, что важно. Зачем ты пришел сюда, за своим другом?
– Я пришел отдать долг ...
– Что ты можешь быть должен мне, Контроллеру Союза?
– он презрительно скривил губы, уже понимая, в чем дело.
– Я пришел отдать долг жизни Антону Дорову, капитану космического корабля землян.
Вот как, - если бы мог, контролер сейчас выпил бы чего-нибудь крепкого. Все в его голове разом сложилось. Вот, почему землянин разговаривал с ним. Это тело и вправду не пренадлежало Контролеру Нуарто, оно выдало себя дознавателем, чтобы освободить землянина, но совершило ошибку и подверглось полной замене личности. Каковы должны быть храбрость и глупость, чтобы выдавать себя за Контролера? Уму непостижимо. И, ведь судя по всему, землянам почти удалось покинуть Парлак.
Так что же выходит, на самом деле он и вправду не Контролер? Чужое тело не может быть эталоном, в этом теле он подлежит уничтожению, потому что в сущности не может выполнять свою функцию? В чужом теле ему нет доверия? И процесс репликации тоже будет недействителен?
Мне конец, - с ужасающей остротой подумал Контролер, но заставил себя воздержаться от дальнейших размышлений. Матрица личности оживет в другом теле, ничего страшного...
– Обвиняешь меня в сговоре с землянами?
– поинтересовался он с улыбкой. Сейчас ему нужно было просто продолжать выполнять свою задачу до того, как на планете появится настоящий Контролер. К чему терять наработки, когда можно облегчить себе последующий труд?
Нужно скрутить этого прихвостня купалиан, чтобы расспросить подробнее и в других условиях:
– А где же сама Ванесса Вени, почему она не пришла меня спасти?
– с надеждой получить ответ, спросил Контролер.
– Потому что Вени нет до тебя дела, Антон Доров. Потому что ты уничтожил ее, уничтожил ее корабли, лишил ее экипажа. Ты помнишь?
– Помню, - согласился Контролер.
– Сейчас он был готов согласиться с чем угодно, лишь бы узнать побольше, но Итар оказался не так уж и глуп. Видя, как дознаватель приближается, он отступил:
– Не помнишь, - со вздохом сказал он.
– Но я и не надеялся, замена личности, это смерть - ведь так?
Контролер пожал плечами. Так дело не пойдет, пора переходить к детальному допросу...
– Вспомни свою Землю, - спокойно продолжал мальчишка, продолжая медленно пятиться.
– Ты не забрал мою жизнь после страшного боя, и купалианка сказала: я должен отплатить тебе. Пока я не расплачусь с тобой, моя жизнь принадлежит тебе. Вспомни свой экипаж! Ты говорил, что они не подчиненные, друзья тебе...