Вселенские Соборы
Шрифт:
Но и здесь Монада не разделяется, и в Боге остается (как и y Евстафия Антиохийского, и y других староникейцев) . Маркелл отвергает «двух богов, разделенных ипостасями». Маркелл все эти различительные термины огулом отвергает и сбрасывает на головы ариан. Это ариане, по его мнению, вводят и две сущности, и два факта, и две силы, и двух богов.
утверждении единства Божия Маркеллу принадлежит бесспорное достижение богословской мысли. Он еще до Великих Каппадокийцев, установивших раздельность понятий «усиа и ипостасис», преодолел доникейское построение схемы взаимоотношений Лиц Св. Троицы.
Для древних
При такой схеме «западным» казалось естественным, как бы по пути развертывания Св. Троицы, и Сына мыслить после Отца соучастником в изведении Духа.
После теоретического построения Троицы отцами-каппадокийцами, для нас Божественные Лица схематически стали мыслиться как бы рядом стоящими, связуемыми одним божественным существом, изображаемым горизонтальной линией:
He один Отец – обладатель существа Божия, a все Три Лица вместе. Маркелл именно так и рассуждает: Монада не принадлежит только Отцу, a Отцу + Логос + Дух Святой. Ветхом завете имя Божие часто раздвояется: значит Отец + Сын. A обобщенно Себе Бог в откровении Моисею говорит: « », обозначая этим, что в Нем только Одно Лицо – .
Ho, утверждая с такой остротой единство Божие, Маркелл встает перед обратной трудностью.
Как объяснить тогда Троицу?
Тут Маркелл сразу начинает соскальзывать с высот трансцендентальности в историческую имманентность.
B высшем transcensus'e Бог существует, как Монада. Бог – Монада. Но ему нужно выйти из этого домирного и надмирного состояния в порядке «домостроительства спасения», войти в плоть космоса . Вот в этом-т сотериологическом и космическом моменте Монада, покидая свою глубинную простоту, и входит в видимость исторического выявления в некоей «множественности», a именно в троичности. Троица – это только исторический феномен. Это только Троица откровения. Правда, y этого «феномена» есть и свои «онтологические корни» (по выражению Болотова), ибо и Логос и Дух в Боге вечны (неведомым для нас образом).
Нам Троица открывается и является в связи с икономией спасения, которое выводит для нас Троицу из ее скрытого трансцендентального бытия. Это само вскрытие Троицы y Маркелла формулируется в навязчивых терминах «усопшего» гностицизма. A именно: Монада, как y гностиков, по контрасту с последующим «раскрытием, расширением» находится в состоянии «свернутости». Этот первый, домирный есть уже как бы «предисловие» к мировому спасению. Это 1-я икономия, пока только «потенциальная». этой «динамической = потенциальной» фазе выступает Логос, Единородный и начинает . Как , Он еще принадлежит к 1-ой икономии.
Ho вот раскрытие продолжается. Наступает 2-я икономия. B ней Логос становится «Сыном» и «Перворожденным всея твари».
Логос воплотился для мира. A потому царство Логоса должно кончиться и перейти в царство Божие. «Подобает Ему царствовати дондеже положить вся враги Своя в подножие ногу Его» (1 Кор. 15:25). Это истолкование временности боговоплощения очень характерный пункт доктрины Маркелла. Именно против него введено в Символ веры после II Вселенского собора (381 г.) утверждение, что «царствию Его не будет конца».
Маркелл не боится задать себе вопрос: «куда же девается плоть, человечество Христово?» Строя все на Писании, Маркелл отвечает: «Писание нам ничего об этом не говорит… Видим убо ныне, яко зерцалом в гадании».
Ho гностически-фантастическое богословие Маркелла на этом не останавливается. Завершая свою триадологию, Маркелл придумывает 3-ю икономию для объяснения действий Третьего Лица – Духа Святого. Он говорит: до сошествия Святого Духа на апостолов Он был в Логосе и в Отце. Его явление – это новое расширение, раскрытие Монады. Сначала Монада расширилась в Логос, a затем Сам Логос, продолжая расширение, открылся в Духе. Появление Духа – это уже двойное расширение. Сначала Монада расширяется в Логос, a затем уже Логос – в Духа. Это – расширение расширения. Поэтому Дух Святой исходит «от Отца и Сына» (fпlioque), потому евангелист Иоанн и говорит: «…яко от Моего приимет».
Маркелл был горячо любим римлянами. B этом сродство с дефективностью латинской триадологии, с ее монархианством, порождающим filioque'изм.
A Никейскому Маркелл сделал медвежью услугу. Еретичество Маркелла сделалось отличным прикрытием «лукавства» евсевиан, выдававших себя за православных.
После Маркеллова соблазна
Кроме столпов никейства – Евстафия, Афанасия, Маркелла – известно еще до десятка православных епископов, сжитых с кафедр вошедшей в силу партией евсевиан. Так теперь называли себя ариане, поняв невыгодность и соблазнительность этого прежнего имени.
22 мая 337 г. умер император Константин, крещенный пред кончиной рукой Евсевия Никомидийского. Вместо надгробного похвального слова, за которым, естественно, обратились к присяжному историку Евсевию Кесарийскому, последний заявил, что y него готова целая книга Константине, и вскоре выпустил эту «Vita Constantini» в четырех книгах (главах) в тонах официальной дипломатичности. Тут покрыты молчанием все темные трагические факты семейных отношений Константина. Здесь попутно рассказана и история Никейского собора, Тирского и других современных соборов без единого упоминания имен Ария и Афанасия. Конечно, это – рекорд дипломатичности!! …