Вселенский Спасатель. Книга 1. Планеты ада

Костюков Владислав

Атаки, активной, не последовало.

Оратор продолжал:

– «Радетели, – продолжил речь Артур Арте, – и прочая нечисть, к ним прилипшая, поклонялась членам совета, как богу.

Забыли и вторую заповедь:

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я ГОСПОДЬ, БОГ твой, БОГ ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня. Вам за ваши прегрешения, за то, что отправляете миллиарды людей

в чёрную бездну космоса, придётся тридцати трём поколениям ответить. Ваш совет нарушил и третью заповедь: «Не произноси имени Господа, Бога твоего напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя его напрасно». Обозвав совет – «Благодарением Господня» – Совет полный колдунов.

Вы нарушили и другие заповеди: «Не убий», сколько на ваших руках крови отрицателей, сочувствующих им и их семей. «Не кради» Кому достанется имущество покидающих Землю и уже досталось богатства растерзанных отрицателей.

Я умру. Но проклятье – тридцати трёх поколений – останется с вами. Тридцать третье поколение, будет последним». Оратор задыхался, дым забивал горло, огонь жрал тело, голос хрипел, но был твёрд:

– «А для тех, кто покидает Землю, Родину свою, скажу, что сказал господь: «Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих меня, но творящий милость, до тысячу родов, любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».

Голос Артура Арте утонул в огне. Отрицателя пожрал костёр.

Зал безмолвствовал.

Тишина стояла мёртвая. Безмолвие заполнило свободное пространство. Битва духов с закручивающимися хвостами дыма и огня. Черти бились на секирах с последующим прорастанием и оживлением отрубленных, окровавленных голов.

Зомби-мертвецы ходили по залу. Ожившие жители потустороннего мира, большими ногтями, на грязных, испачканных могильной землёй цианотично – бледных руках, хватали, пачкали, рвали одежду, но всё происходило бесшумно.

Наконец тёмный дым рассеялся, без следа. Посланец забрал чудовищ с собой, не причинив не кому вреда, в воздухе не осталось, даже пятнышка.

Мысли не летали, наперегонки сбивая друг друга.

Аудитория затаилась.

Тишину зала разорвал голос:

– Я знаю эту легенду. Её рассказал мне отец. Одно мне не понятно. Создатель дал заповеди Моисею. В заповеди сказано, «накажу детей, до третьего и четвёртого рода, за грехи отцов», о тридцати трех поколениях, ни слова. Помоему, это миф. Не будь род мой Пири. И не будь правдой то, что мама с папой назвали меня Дэвид.

Глаза, навыкате, пылали огнём. Горбатый нос, от волнения, ещё больше упёрся в верхнюю губу. Маленький рост и горб не давал ему быть выше стола, поэтому человек подпрыгивал на месте.

– От всех Пири, ковавших миллиарды в непримиримой классовой борьбе, а также внутри вида крупных акул империализма, торжественно заявляю, хватит посыпать голову пеплом, распускать слюни и сопли. Довольно полоскать фамильное бельё. Многоуважаемые родственнички летают рядом, слышат наше самобичевание. Старички гневаются. Легко

могут отказать нам в поддержке. Гнев духов опасен. Любезный Миттель Грей объяснит уважаемому собранию, почему сегодня возникла надобность ворошить легендарное прошлое. Почему именно тридцать три поколения «терпил».

Академик с внутренней злостью посмотрел на собравшихся, так называемых – людей. «За столом, в виде буквы, шесть мудрецов, великих магов, колдунов, возомнивших себя богами».

Миттелю Грею хотелось порвать уважаемое собрание, но он лишь прошептал так, что у пяти, сидящих за столом, заныли перепонки:

– Потому, что пропал мой сын Роб Миттель Грей. Со дня проклятья, произнесенного Артуром Арте, в нашем роду, Грей, сменилось тридцать два поколения. Роб, в роду, тридцать третий…

Глава 4 Бал на костях

Солнце, огромное, тёмно-вишнёвого цвета, тонуло в бордовом океане.

Когда последний, ядовитый, луч звезды утонул, небо, розовое сияние, полиняло в сочный фиолетово-черный цвет.

Темная, бездонная высь наполнилась бриллиантами, сапфирами, корундами.

Небеса, как ларец, приняли бесценный дар. Светила яркие. Астроном позавидовал бы их близости. Легко отличались новые, подобные алмазам, крупные белые солнца. Звезды, средней величины, цветом текилы, заполнили большую часть эфира. Мелкие, умирающие рубиновые карлики, дополняли драгоценности небесной тверди.

Небосвод похож на огромную золотую корону.

Венец – повелителя вселенной.

Наступила ночь не черная, а вишнёво-фиолетовая. Небо не стало темным благодаря яркому свету миллиардов звёзд, а также появившимся из-за горизонта трем фиолетовым спутникам, заменившим утонувший красный гигант.

Планета умерла. Неслышно щёлканье цикад, уханья ночных хищников сов. Ни что живое не нарушало гробовую тишину красной планеты. Кроме разве этого… Звук страшный чавкающий… Он шёл от трещин и пещеры.

Корона повелителя вселенной и три спутника освещали треснувшее, как слизистая желудка алкоголика, плато. Трещины, как живые капилляры, даже в ночи, не прекращали, всасывать красную жидкость. Реки жидкости, не доставшиеся прожорливому океану, бежали по трещинам, бурля, пенясь, в направлении зияющей пасти. Алая жидкость, бурным водопадом, исчезала в бездонном чреве, пещеры.

Красота и необитаемость бардового мира обман. Со стороны жерла, кроме глотков колоссального горла, раздавался дополнительный шум.

Гул не был звуком от тысяч лап потревоженных гигантских пауков покидающих пещеру.

Шум шёл из недр. Пауки, от маленьких, до ужасающего вида гигантских, в паническом беге покидали пещеру. Арахниды, как будто искали защиту у короны, усыпанной бриллиантами звезд и вишнёво-лилово-фиолетовой ночи. Паукам казалось, что три спутника планеты спасут их от ужаса пещеры.

Арахниды, исчезали в сиреневой мгле, покрывая телами, плато. Пауки боялись не только таинственного гула пещеры, но и красной бурлящей жидкости.