Вселенский стриптиз
Шрифт:
Дина вздохнула, закрыла глаза и стала считать верблюдов.
На тридцатом воображаемом белом верблюде она всегда засыпала. На этот раз она досчитала всего до пятнадцатого верблюда. Заснула, несмотря на храп за стеной и душившие ее слезы.
После разговоров с мамой Дина легко и с большой охотой отключалась от действительности.
Левин не сомкнул глаз до утра.
Мало того, что мадам заняла единственный в доме матрас и спать пришлось на полу, подсунув под голову скрученное
Вот уж не думал он, что такое тщедушное тельце – «ни рыба ни мясо» – может издавать такой противный, вибрирующий храп.
…Клэр спала тихо и сладко, как новорожденный ребенок. У нее было легкое дыхание, нежная розовая кожа на щеках и трепещущие во сне ресницы. Он любил смотреть и слушать, как спала Клэр. Любил ощущать ее юную близость, ее фантастическое присутствие рядом, от которого счастье захватывало его, не давая дышать и думать.
Английская сказка обернулась московским кошмаром.
От храпа за стеной к вискам подбиралась пульсирующая боль, грозящая перерасти в жестокий приступ мигрени.
Левин встал и ударил кулаком в стенку.
Храп на мгновение прекратился, но потом возобновился с новой силой.
Левин лег и натянул пальто на голову, надеясь заглушить звуки.
Конечно, можно уехать к Титову, но это означало бы стопроцентную капитуляцию перед Диной Алексеевной Алексеевой, а капитуляции не хотелось.
Только он мог вляпаться в такую историю!
Титов предлагал ему услуги знакомой риелторши, но Левин отчего-то воспользовался рекомендацией матери, хотя никогда в жизни не прислушивался к ее советам и старался все делать в точности наоборот.
Он выхватил из кармана мобильный.
– Мама!
Она сердито молчала, давая понять, что спит.
– Мама, проснись, мне нужно срочно поговорить с тобой!
– О чем? – сонно спросила мама.
– О «Юпитере»!
– Я мало что знаю о звездах, сынок.
– Об агентстве недвижимости, мама! Ты посоветовала мне обратиться в него, когда я собрался покупать квартиру в Москве!
– Я такое советовала?
– Да! Ты говорила, что агентство «Юпитер» крупная и надежная фирма!
– Я это говорила?!
– Ты издеваешься надо мной?!
– Ты так орешь, будто в этом агентстве рота афроамериканских солдат лишила тебя невинности.
– Так и есть. Меня отымели, как последнего лоха. Мою квартиру продали дважды! Я ночую с какой-то… русалкой, которая считает себя тут хозяйкой!
– Она симпатичная?
– Что?!
– Она симпатичная, эта твоя русалка? Может, оставить ее, чтобы варила супы, убирала квартиру, стирала носки и виляла хвостом, когда ты будешь вечером возвращаться с работы?
– Мама, я могу лишиться квартиры и денег, а ты… ты…
Он нажал на отбой. Разговоры с мамой доводили его до бешенства. Мама умела валять дурака почище обкуренного
Умыться она не смогла, потому что ванная была занята уже сорок минут.
Туалет соответственно тоже, потому что прелесть планировки состояла в совмещенных удобствах.
Дина со злостью пнула ногой дверь. Потом поколотила в нее кулаками.
Никакого ответа, только плеск воды и тихое пение на безупречном английском.
– Козел! – не сдержалась она и пошла в свою комнату краситься, так как время уже поджимало, – нужно было успеть заскочить на работу, а потом нестись в чертов «Юпитер» восстанавливать справедливость.
На кухне выяснилось, что Депардье позавтракал ее курицей.
В ярости Дина собрала с подоконника кости и сунула их в карман черного кашемирового пальто, висевшего на двери. Туда же засунула ополовиненную бутылку коньяка. Лимон Дина выбросила в распахнутую форточку, а шоколадку… шоколадку быстро съела, потому что заходить в кафе времени не было, а в желудке уже сосало.
Он появился на кухне свежий, бодрый, без очков и с голым торсом. Брюки были подвернуты, и эта небрежность делала его образ не таким напыщенным и высокомерным.
Дина громко фыркнула и понеслась в туалет, потому что пользоваться платным сортиром в городе, имея собственную квартиру, было бы унизительно и несправедливо. К тому же терпежу уже не хватало.
– С облегченьицем! – хамовато усмехнулся он, когда Дина вернулась на кухню. – Там, кстати, слив плохо работает, нужно ручку сильнее дергать.
– Вот и дергайте то, что у вас плохо работает, а у меня слив отличный, – огрызнулась она, стараясь не смотреть на него. На нем уже был легкий светлый свитер, и очочки заняли свое место на тонкой, породистой переносице.
– Вы испортили мне пальто, – нахмурился Левин, выгребая из кармана куриные кости. – Теперь карман жирный и воняет. Зачем вы это сделали? Господи… какое свинство! – Мусорного ведра не оказалось, и Левин, брезгливо держа в руке кости, огляделся, куда бы их выбросить.
– Свинство – это жрать чужие продукты, – отрезала Дина, снимая с гвоздя на стене свою шубу.
– Вы хотите сказать, мадам, что я съел вашу поганую курицу? – Он уставился на нее в упор поверх тонкой оправы.
– А вы хотите сказать, что с утра ничего не ели? – Тут Дина увидела, что бутылка «Вдовы Клико» пуста. – И не пили?! – заорала она, схватив бутылку и потрясая ей в воздухе.
– Нет!!! – Левин отшвырнул кости в угол, выхватил у нее бутылку и с размаху отправил к костям. Не разбившись, бутылка шумно покатилась по полу и вернулась к его ногам. – Я ничего не ел и не пил! Мне противно даже прикасаться к вашим вещам!