Всем бедам назло
Шрифт:
Вариант прерывания беременности нас с Джиной не устраивал. Мы верили, что если Бог благословил нас беременностью, Он проведет нас через этот трудный период.
Спустя три недели мы пришли на прием к Карен Брэдшоу, гинекологу Джины, чтобы сделать УЗИ. Доктор Брэдшоу стала двигать прибором по животу Джины, чтобы обнаружить ребенка. Мы вместе с ней смотрели на экран, и вдруг она сообщила:
— Вот ваш карапуз!
Она передвинула прибор выше и воскликнула:
— Подождите! Вот еще один!
— Ух ты! — воскликнул я, нервно сглотнув и сделав глубокий вдох. — Близнецы!
Затем она
— Может быть, там есть еще один.
— Тройня? Вы уверены? — подпрыгнул я.
— Нет, не уверена, — ответила она. — Нам придется недельку подождать, прежде чем мы сможем сказать, сколько у вас детей — двое или трое.
Всю неделю я думал только о том, сколько у нас будет детей — двое или трое. Если Джина родит тройню, как мы будем их всех одновременно кормить и укачивать? Как вообще в семье, где рождается четверо или пятеро детей, ухаживают за всеми одновременно?
Прошла неделя, и мы получили ответ на свой вопрос. У нас будет двойня! Я с облегчением вздохнул — с двумя детьми мы справимся!
Следующие недели Джина все время проводила в постели. Ей требовался кислород для дыхания, и каждый день к ней приходила медсестра, которая проверяла ее показатели и брала кровь на анализ. Вечером приходила другая медсестра, которая контролировала стабильность состояния Джины. По ночам Джине было труднее всего.
Поскольку ей был предписан строжайший постельный режим и устроить большую вечеринку было нереально, Джина подарила мне на день рождения абонемент в спа-салон. Этот подарок оказался намного прекраснее, чем я ожидал. Я растянулся на массажном столе, закрыл глаза, и массажистка приступила к работе. Я так расслабился, что едва не уснул прямо там на столе.
И в какой-то момент я ясно почувствовал, что у нас с Джиной будет мальчик и девочка. Мы решили, что назовем мальчика Дакота Алан, а девочку Дани Ли: Алан — в честь моего тестя, а Ли — в честь моей мамы. Где-то на четырнадцатой неделе беременности во время очередного УЗИ мы узнали, что наши близнецы — действительно девочка и мальчик.
В последующие недели состояние Джины стало улучшаться; ее левый яичник стал приходить в норму, однако правый оставался увеличенным. Врач объяснил, что такая проблема может угрожать жизни Джины или детей, и предложил удалить ее правый яичник сейчас, во время беременности. Он сказал, что если ее состояние не улучшится к двадцатой неделе беременности, яичник придется удалить.
Мы все время молились о том, чтобы Бог вмешался, даже если это означало бы современное медицинское чудо, — и на наши молитвы пришел ответ! К двадцатой неделе оба яичника уменьшились в размерах, и необходимость в операции отпала.
Когда Джина сказала своей дочери Келли, как мы собираемся назвать детей, та ответила:
— Я думаю, что имя Келли должно присутствовать в имени моей будущей сестры.
Мы обсудили это, согласились с Келли и решили назвать девочку не Дани Ли, а Данили Келли Норрис.
Стив Скотт, мой близкий друг и член совета фонда KICKSTART, рассказал мне, что когда у его жены Шэннон возникли проблемы во время беременности, он повез ее к Грегу Деворе, ведущему перинатологу в Пасадене, штат Калифорния. Он был убежден, что именно благодаря доктору Деворе их ребенок выжил.
Джине
Она любила своих докторов и очень хотела, чтобы наши дети родились в Техасе. Кроме того, ей пришлось бы искать в Калифорнии хоро шего акушера-гинеколога, который смог бы позаботиться о ней и при нять роды. Я, как мог, объяснил ей свои предчувствия, и она неохотно, но все же согласилась на переезд. Мы перебрались в Лос-Анджелес, когда Джина была на двадцатой неделе беременности.
По возвращении в Лос-Анджелес Джина нашла гинеколога буквально в нескольких минутах от дома. Больница также оказалась рядом. Кроме того, Джина стала регулярно посещать доктора Деворе.
На двадцать третьей неделе беременности Джина почувствовала давление в области шейки матки и у нее начали схватки. Однако она приписала все их особенностям вынашивания близнецов.
На той же неделе я должен был лететь в Вашингтон на первый официальный обед президента Джорджа Буша-младшего.
— Отправляйся и обо мне не переживай, — успокоила меня Джина. — Со мной все будет в порядке, а вы спокойно празднуйте.
Я пригласил с собой своего брата Аарона и моих друзей — Денниса Бермана и Джона Хенсли, бывшего главу таможенной службы США. Мой личный телохранитель Фил Камерон тоже присоединился к нам.
Пока я был в Вашингтоне, Джина должна была прийти на очередное обследование к доктору Деворе. Сперва она хотела отменить встречу, но, почувствовав, что что-то не в порядке, сама приехала к врачу.
Когда Джина рассказала ему о своих необычных неприятных ощущениях, и это его обеспокоило. Он незамедлительно сделал ей УЗИ шейки матки и проверил состояние детей. Когда врач закончил обследование, у него был озабоченный вид. Он пояснил Джине, что сердце Дакоты работает слишком интенсивно и вокруг него образуется жидкость. Он также выразил обеспокоенность относительно того, что начала расслабляться шейка матки. У Джины начинались преждевременные роды.
— Джина, вы должны немедленно лечь в больницу, — сказал доктор Деворе. — Мы должны сделать операцию и вставить серкляж, проще говоря — зашить шейку матки. Дети еще не жизнеспособны, каждый из них весит всего около четырехсот граммов. Если у вас начнутся роды, то дети, скорее всего, не выживут.
Глава 26 Чудо-дети
В это время я не находил себе места в гостиничном номере в Вашингтоне. Я злился на второго пилота за то, что он выпил, хотя на самом деле в том, что мы застряли в Вашингтоне, его вины не было. Пилоты планировали возвращаться в Лос-Анджелес только на следующее утро после президентского обеда, и мы тогда не знали, что Джина оказалась в больнице и что ее положение настолько серьезно.