Всем несчастьям назло
Шрифт:
— Уточни, что ты имела в виду?
— Что мне уже давно пора в постель.
Себ улыбнулся, наблюдая, как она пытается размять затекшие руки.
— Неудобно было спать?
— Это точно. — Марианна потянулась за своим кофе. — Остыл. А жаль.
— Неудивительно. Ты наверняка приготовила его еще пару часов назад, — Себ взял у нее чашку и вылил содержимое. — Почему ты еще здесь? Неужели профессор такой изверг?
Марианна отрицательно
— Я задержалась ненадолго, чтобы дочитать документы.
— Это действительно так интересно?
У Марианны чуть было не сорвалось с языка, что ей пришлось самой изучать бумаги, поскольку профессора подводит зрение, но она вовремя спохватилась.
— Да, интересно.
— Хочешь еще кофе? — спросил Себ и потянулся за чайником.
— Ты собираешь приготовить мне кофе?
Себ улыбнулся.
— Поверь, я знаю, как это делается.
Марианна тоже улыбнулась и поежилась.
— Замерзла?
— Да, — хотя она не знала почему. Ее согревал теплый свитер, в то время как Себ был в легком черном джемпере. Он вообще был весь в черном, и это ему чертовски шло.
— Это, наверное, оттого, что ты сидишь на месте.
— Возможно.
— Ты все еще пьешь кофе с одной ложкой сахара?
Марианна кивнула. Все еще. Значит, он не забыл ее вкусы.
Себ протянул ей чашку и сел напротив.
— Расскажи мне о своей работе.
— Ты имеешь в виду этот проект?
— Ну конечно.
— Это перевод одного документа, который мы нашли на прошлой неделе, — Марианна сделала глоток кофе.
— И?
— И… — она поставила чашку на стол и пододвинула к Себу листок бумаги, — вероятно, Ульрих фон Лихтенштейн построил замок в Андоварии.
Себ улыбнулся.
— Я должен знать это имя?
— Не должен, — ответила Марианна, пытаясь скрыть улыбку, — если только ты не испытываешь страсти к рыцарям тринадцатого века. Это, конечно, не точно, но возможно.
— А он известный рыцарь?
— Не особо, — пробормотала Марианна, копаясь в листках на столе. — Тут где-то был мой карандаш…
— Он у тебя в волосах.
— Что, прости?
Себ наклонился и вытащил карандаш у нее из волос.
— За ухом.
— Ой, спасибо. Я иногда забываю его там.
— Да, я знаю.
В этом и была проблема. Он слишком хорошо ее знал.
— Ладно, хватит работать на сегодня, — заявил Себ. — Уже поздно.
— Ты прав. Пора в постель. — При слове «постель» в воображении
— Зачем?
Он не спускал с нее глаз, и это очень смущало девушку.
— Что ты собираешь завтра делать? — сменила она тему.
— Сегодня, — поправил ее Себ. — В десять пятнадцать у меня встреча с матерью…
— С матерью? — переспросила Марианна, поскольку подумала, что ослышалась.
— Скоро бал в ее честь. Мы должны обсудить детали.
— Да, но… — Марианна посмотрела в его искрящиеся глаза. — И часто у тебя с матерью «встречи»?
— Не особенно. Обычно мы пересекаемся за ужином, когда она останавливается в замке.
Ну, конечно, они «пересекаются». Марианна не была уверена, как ей относиться к шуткам Себа. С одной стороны, она старалась держать себя равнодушно, но, с другой, ей было так приятно разговаривать с ним…
— А вечером у меня дипломатический прием.
— Вот как. — Марианна допила кофе и резко встала. — Вымыть твою чашку?
— Спасибо, — Себ протянул ей ее.
— Это хоть весело? — спросила девушка. — Дипломатический прием?
— Я бы не сказал, — ответил принц. Марианна чувствовала, что он наблюдает за каждым ее движением, хотя она стояла к нему спиной. — В списке около девятисот приглашенных, и я со всеми должен пообщаться.
Марианна обернулась.
— Шутишь?
— Отнюдь. Это больше похоже на бесконечную свадебную церемонию. Самое ужасное — первые три часа. Слава богу, такой прием проводится раз в год. — Себ на секунду замолчал, а потом добавил: — Пойдем отсюда.
— Прости?
— Уйдем из этого места, — повторил Себ. — Ты права, здесь холодно. Надо бы поставить сюда пару обогревателей.
— Здесь все нормально. Холодно, потому что обогреватели выключены, — объяснила Марианна. — Куда же мы пойдем? Сейчас ночь.
Белозубая улыбка Себа заставила ее кровь бежать быстрее по венам.
— Я могу провести экскурсию.
— По замку?
— Ну, не по всему, конечно. Он совсем не маленький.
Марианна опустила глаза, разрываясь между желанием пойти и здравым смыслом.
Себ протянул ей руку.
— Идешь?
Казалось, положить ее руку в его было самым естественным жестом на свете.
— Я хочу посмотреть зал для балов. Он ведь был самым большим в Европе, когда его построили?