Всем сестрам по мужьям

Ларина Арина

– Да. Особенно, если хотя бы в этот раз все окажется правдой, – вздохнула Таня.

Но и на сей раз история повторилась. Кавалер пропал, а Ольга впала в легкую грусть.

– Оля, я понимаю, что ты за работу не держишься, – злилась Татьяна. – Но напряги мозг и пойми: это твой последний шанс зацепиться хоть где-нибудь. В твоем возрасте не работать – аномально. Что ты станешь делать, если я займусь своей жизнью и перестану с тобой нянчиться?

– Танюш, да занимайся на здоровье, – хлопала глазами сестра. – Я разве мешаю?

Заняться личной жизнью, имея на руках великовозрастную тетку,

ее ребенка, родителей-пенсионеров и ателье, было некогда. И сил не было. Таня надеялась, что хотя бы эту проблему судьба решит за нее сама. Тем более что личной жизнью лучше заниматься на своей территории. А у Тани таковой не имелось. Снимать жилье она не хотела, решив, что к тридцати годам накопит денег и все же разменяет их трехкомнатную квартиру на три отдельных. Родителям, Лельке и себе. Тогда у нее появится возможность помогать родителям и отделиться от сестры, предоставив той шанс пожить самостоятельно. Но деньги никак не накапливались. Поэтому Таня дала себе крайний срок – еще четыре года. В тридцать восемь можно выйти замуж и родить. Или просто родить.

Все попытки Татьяны организовать подобие отношений с мужчинами с треском проваливались. Мужики перевелись, остались одни альфонсы или тираны, считавшие, что общение с женщиной должно происходить по схеме «раз – лежать и два – тихо». Почему ничего не представлявшие собой самцы считали половую принадлежность поводом для верховенства, было для Тани загадкой. Последний, конструктор из КБ, получавший куцую зарплату и собиравший марки, объяснил Тане данный феномен:

– Мужчина без женщины может прожить сколько угодно. Он силен, активен, самодостаточен. Женщина же нуждается в его защите и покровительстве, – разглагольствовал он, ужиная в ресторане за Танин счет. – Таким образом, мужчина либо делает женщине одолжение, соглашаясь взять ее под крыло, либо отвергает. И если он согласился и удовлетворил ее потребность, то она должна быть благодарна, как объект зависимый.

Таня тогда с трудом удержалась от соблазна выйти на минутку в туалет и уехать совсем, чтобы активный и самодостаточный покровитель, сделавший ей одолжение, сам расплатился за ужин. Эта история отбила у нее желание связываться с мужчинами. Тем более что, судя по поведению, все остальные думали так же, но не формулировали свою позицию вслух.

Дела в ателье шли со скрипом. Теплый май кружил голову и мешал сосредоточиться на работе. Весна всегда бередила душу надеждами, мечтами и желаниями.

– Это гормоны, – со знанием дела заявляла Катя. – Прямо чувствую, как они у меня в крови булькают. Я даже стала менее разборчивой.

Таня тоже чувствовала. Особенно остро гормоны щекотали, когда Ольга ударялась в очередную одноразовую авантюру, а Таня вместо нее сидела на приемке.

– Не понимаю, – бормотала она. – Почему опять все за мой счет? За счет моих нервов, сил и времени.

Даже мама перестала просить за Ольгу и однажды в сердцах сказала:

– Танюш, давай-ка, раз денег нет, купи нам с отцом развалюху в области, а квартиру разменяете. Пусть Оля одна начинает жить. И не будет работать – уволь ты ее. Я уже жалею, что попросила. Сил нет на нее, бестолковую, смотреть!

Это было бы правильно. Но Таня точно знала, что ее

станет мучить совесть, если она поступит именно так. Хотя соблазн был велик.

Прекрасным майским утром Таня вошла в свое ателье и налетела на Лену.

– Татьяна Анатольевна! Компьютер сломался! – заорала та. – Ольги нету, я сама мастера вызвала.

– Какого мастера?

– Компьютерного, – терпеливо пояснила закройщица. – Телефончик на столбе оторвала и вызвала.

– На каком столбе? – Татьяна так обозлилась, увидев, что сестры опять нет, что даже не сразу поняла всю степень кошмарности происходящего.

– На остановку вышла и оторвала. – Лена смотрела на нее, как на неразумное дитя. – Чего вы, в самом-то деле! Не переживайте: придет и починит.

– А когда придет? Ужас какой! У нас же там вся документация! Бухгалтерия!

– Сказал, через час явится.

Когда через час в ателье вошел молодой худощавый парень, Таня готова была расцеловать его. Уже одно то, что пришел хоть кто-то, кто мог спасти скоропостижно скончавшийся железный ящик, вселяло надежду.

– Здравствуйте! – Таня бросилась к вошедшему. – Вы компьютерщик, да? А у нас все сломалось! Кофе хотите?

– Я кофе еще не отработал, – улыбнулся парень и солидно представился: – Иван.

– Татьяна, меня зовут Татьяна. – Она молитвенно сложила руки. – Пойдемте, я все покажу. У него даже экран не включается, и не гудит ничего.

– Вы идите, сами кофейку выпейте. Или валерьяночки. Сейчас разберемся.

– Разберитесь, пожалуйста, – прошептала Таня и рухнула в кресло.

Компьютерщик одобрительно оглядел ее ноги и, напевая, углубился в работу.

Кофе не пился. Он застревал в горле жгучим комом, а потом сухим шаром обрывался в желудок.

Компьютер в маленьком ателье был всего один. На нем работала и Таня, и приходящий бухгалтер, и приемщица – в общем, он был сердцем ателье. И когда оно перестало биться, Тане показалось, что она тоже умирает.

– Девушка, да что вы так зеленеете? – весело воскликнул Иван. – Реанимируем мы вашу машинку. И беру я недорого, если вы по этому поводу переживаете. Или начальства боитесь?

Он хитро подмигнул, приподняв голову над монитором.

– Так вы им, жлобам, объясните, что надо вовремя технику менять. На таком допотопном агрегате стыдно работать. А персонально для вас хочу сказать, что, если пользуетесь Интернетом, ставьте антивирус.

– Да чего там пользуетесь, – махнула рукой обессилевшая от переживаний Таня. – Только почту, и то изредка.

– Ну да, ну да, – хмыкнул компьютерщик. – Так всем и говорите. А фотографию надо бы заменить. Несолидно. Хотите, познакомлю вас с хорошим фотографом?

– Что? Какая фотография? Какой фотограф?

Иван поманил ее пальцем, и Татьяна, словно кролик за удавом, покорно обошла стол и уставилась на монитор.

На экране висела фотография Лельки, сделанная ею самостоятельно при помощи зеркала. Поэтому слева от Лелькиной лохматой башки сияла огненная вспышка, перекрывавшая половину лица. Фотографировалась безумная сестрица в ванной комнате, судя по заляпанному пастой зеркалу. Из одежды выше пояса присутствовал только лифчик. Что было ниже – оставалось лишь догадываться.