Всем сосать!
Шрифт:
– Спинку? – переспросил Вася, которому показалось, что он ослышался. – Иное место? Ты дурак или прикалываешься?
– Яков я, – напомнил денщик.
– Ну, вот что, Яков. Иди-ка ты, братец, в пизду. Дорогу объяснять некогда, сам у кого-нибудь спросишь. Язык и не туда доведет.
До Якова, наконец, дошло, что в его услугах здесь никто не нуждается, и он вразвалочку покинул ванную. Вася захлопнул за ним дверь и запер ее на шпингалет. Затем разделся и забрался в чугунную устрицу.
– Персонал тут, конечно, непростой, – проворчал он, погрузившись в воду так, что на поверхности
Совершив омовение, Вася обнаружил на стуле свежий комплект одежды, точь-в-точь прежний – те же кружевные панцу, тот же пиджак нетрадиционного покроя. Облачившись, он отправился искать столовую. Впрочем, поиски закончились, не успев начаться. Едва покинув ванную, он нос к носу столкнулся с Иннокентием.
– Добрый вечер, господин, – поприветствовал его дворецкий и почтительно склонил седую голову.
– Добрый-то он добрый, да не для всех, – буркнул Вася. – Слушай, братан, можно кое-что спросить?
– Разумеется. Для того я и здесь, чтобы помогать вам во всем.
– Я вот чего хотел узнать, – собравшись с силами, сказал Вася. – Здесь есть кто-нибудь еще, кроме вас троих?
– Здесь, это в склепе? – уточнил Иннокентий.
– Да, в нем.
– Разумеется, – прозвучало в ответ.
Васе стало дурно. Неужели это был не сон? Неужели какая-то лолька наяву забралась в его спальню и подвергла оральному истязанию?
– А кто еще тут есть? – простонал он тихо, боясь услышать возможный ответ.
– Вы, разумеется, – невозмутимо произнес Иннокентий.
Вася злобно уставился на дворецкого.
– Пиздец ты шутник! – проворчал он. – Тебе надо было в клоуны идти. Ну а кроме меня и вас троих тут есть еще кто-нибудь?
– Кроме вас и нас больше никого, – ответил Иннокентий.
– Точно? – прищурившись, спросил Вася. – Без пизды?
Иннокентий приосанился и произнес с достоинством:
– Господин. Вот уже двести лет я состою дворецким в фамильном склепе Носфератовых. Я знаю этот склеп от и до: знаю каждый уголок, каждый закуток, каждую скрипучую половицу и каждого здешнего таракана. Могу вас заверить – если бы здесь был кто-то еще, мне тотчас же стало бы об этом известно.
Эти слова немного утешили Васю. Немного. Но не полностью.
– А никакой девочки тут нет? – осторожно спросил он.
Иннокентий удивленно приподнял брови.
– Девочки? – переспросил он. – Какой такой девочки?
– Да какой-нибудь, – уклончиво ответил Вася. – Просто девочки. Знаешь – девочки. Которые не мальчики.
Иннокентий призадумался. Затем неуверенно вымолвил:
– Ну, разве что Матильда….
– Твоя Матильда ничуть не девочка! Вообще не капельки. Может быть, она и была девочкой когда-то давно, еще при мамонтах, но точно не сейчас. Нет, я говорю про настоящую девочку. Маленькую. Лет, хуй знает, восьми-девяти. Где-то так.
Иннокентий медленно покачал головой.
– Таких девочек, господин, здесь точно нет.
– А не могла какая-нибудь быстро забежать и выбежать, а ты не заметил? – допытывался Вася. – Эти девочки, они ведь шустрые.
– Господин, – произнес дворецкий, – этот склеп был построен как крепость. В древние времена вампирские семьи часто враждовали между собой, а потому строили свои убежища так, чтобы в них не мог проникнуть никто посторонний. Уверяю вас, ни девочка, ни мальчик не могли забежать сюда незаметно и так же незаметно выбежать наружу.
– Точно?
– Абсолютно.
Вася шумно выдохнул. Значит, все-таки сон. Конечно, хорошего здесь было мало, такие сны явно не к добру. Но они все же лучше, чем страшная явь. Вася пришел к выводу, что причина всему кроется в перемене обстановки и социального статуса. Все вокруг было для него в новинку, да и сам он теперь стал вампиром, чего с ним раньше не случалось. Вот и приснилась какая-то лютая хрень.
– А почему вы интересуетесь некой девочкой? – вторгся в его размышления Иннокентий.
Вася вздрогнул.
– Ни почему! – отрезал он. – Просто так. Ты, братан, об этом разговоре забудь. Понял меня?
– Разумеется.
– И, смотри, никому не проболтайся. Ни Матильде, ни горбатому. Особенно горбатому.
– Об этом вы могли бы не говорить.
– Ну и хорошо. Как там насчет завтрака? Я голодный что пиздец.
– Прошу за мной, – предложил Иннокентий. – Я провожу вас в столовую.
17
В столовой склепа Вася оказался впервые. В ходе вчерашней экскурсии ему ее не показали, и теперь стало ясно – почему. Нигде в родовом гнезде упадок не ощущался столь сильно, как здесь.
В прежние незапамятные времена столовая была сосредоточием роскоши. Наверняка, за огромным дубовым столом некогда собирались десятки гостей, хлебали кровушку, вели светские беседы, обсуждали курс гемоглобина на фондовой бирже. Это было в ту прекрасную, канувшую в Лету, эпоху, когда семейство Носфератовых цвело и пахло. Ныне сохранился только запах – запах плесени и гнили.
Обшитые драгоценным деревом стены были украшены картинами, навевающими аппетит. На одном полотне на блюде покоилась отсеченная человеческая голова, обильно кровоточащая и хитро подглядывающая одним глазом. С другого натюрморта смотрел фасад донорского пункта. Среди полотен выделялась лишь одна, никак не связанная с едой – на высокой скале, на фоне ночного неба, высилась громада старинного замка с острыми шпилями и зубчатой гранью стены. В одном из окон замка горел жуткий красноватый свет, из-за чего окно напоминало пылающий глаз темного властелина.
Ныне же столовая являла собой печальное зрелище. Огромный стол имел жалкий и потрепанный вид. Панели покрывали пятна и царапины. Часть картин отсутствовала, что сразу бросалось в глаза по более светлым квадратам на обоях. Черный замок остался на месте, но теперь его покрывали засохшие бурые пятна, оставленные то ли брызнувшей кровью, то ли иной субстанцией.
На стенах зеленела плесень, потолок за малым не порос шампиньонами. Под ногами было что-то грязно-серое, в чем не сразу угадывался паркет.