Всем стоять на Занзибаре (сборник)

Браннер Джон

— Кажется, кто-то нарушает мой патент на поле. Ангус сообщил, что я тут нужен и пришлось приехать. Он, знаете, мой поверенный — и превосходный. Не знаю, что бы я без него делал. Мир коммерции был для меня всегда сложнее астрофизики, потому что приборы можно менять, а себя — едва ли.

— Вы, кажется, хорошо устроились на Копернике? Мне говорили у вас там лучшая в Системе обсерватория, и практически целиком на ваши средства. Могу я спросить: поле принесло вам приличный доход? Айворд устало улыбнулся:

— Великолепный! Я никак не ждал такого

результата от столь малых усилий. — Он задумчиво повертел свою трубку между пальцев. — Иногда меня спрашивают, зачем я держусь за свою работу, когда у меня достаточно денег, чтобы роскошно жить на Земле, думаю, вы поймете, если я скажу, что решил так, по зрелому размышлению, — он искоса глянул на Мартину. Капитан внезапно понял, что Айворд ему нравится, улыбнувшись, он согласно кивнул головой, и локоны в такт закачались у щек. Для фиджийской моды его волосы были чересчур мягкими, пришлось их завить, как на древних париках. После уставной стрижки под "невесомость", это с непривычки все время раздражало. Черт бы побрал все эти модные земные поветрия!

— Я бы на этот вечер не пошел, — продолжал Айворд, — но Ангус настоял. Я ведь без него как без рук. А у него привычка — лететь в космос из-за каждого пустяка... Мы вместе были на "Алголе", когда нашли тот "везун", с которого все и началось. Он вам об этом рассказывал? У Мартину с языка чуть не сорвалось: "Он все рассказывал" — но он вовремя сдержался. Во-первых, версия Ангуса, вероятно, с годами приукрасилась и Айворд мог осветить дело с другой точки, а во-вторых, хотя профессор держался тона непринужденной болтовни, чувствовалось, что ему на самом деле очень нужен слушатель, перед которым можно выговориться. Ангус же, наверняка, всех предупредил об одержимости Айворда "везуноманией".

— Кажется, командиром был Раш? — поставив стакан на колено, спросил он. — Мне очень бы хотелось услышать всю эту историю. 2.

Оператор третьего экрана затаил дыхание, а потом дрожащим голосом выдохнул:

— "Везун", сэр...

Лейтенант в дальнем углу мгновенно повернулся и взлетел, оттолкнувшись от стены. На лету ухватился за спинку операторского кресла и повис, шаря глазами по экрану.

— Где?

— Вот, сэр! — Оператор ткнул пальцем в большое светлое пятно вблизи середины экрана. — Вспыхнуло секунд десять назад. Я видел, как оно появилось. Расстояние и масса — все точь в точь.

— Ты уверен? — не дожидаясь ответа, лейтенант крикнул: — Грин, соединитесь с капитаном, быстро!

— Есть, сэр, — бесстрастно отозвался тот. Лейтенант снова повернулся к экрану.

— Расстояние?

— Четыре с половиной киломили приблизительно, сэр, прямо под нами. Лейтенант присвистнул.

— Ну, значит, он не подбирается к нам. Определите относительную скорость. Оператор совместил перекрестие сетки со светлым пятном на экране, нажал кнопку доплеровского интегратора и выждал необходимые пять секунд. В окошке счетчика выскочили цифры.

— Шестьсот, — прочел лейтенант. — Еще не вышел на собственную орбиту. По-моему...

Он хотел сказать, что оператор, видимо прав, но раздался голос связиста:

— Капитан, сэр!

— Брось сюда! — лейтенант схватил доплеровскую трубку и заговорил в микрофон:

— Лейтенант Ахмед, вахта наблюдения. Тут оператор считает, что мы нашли "везун".

— Хм! — скептически отозвался капитан Раш. — А белого слона вы там не нашли?

— Он появился внезапно на экране No 3 на расстоянии четыре киломили, сэр. Орбиту еще не определили, но его относительная скорость всего шестьсот. Последовала долгая пауза. Наконец Раш проворчал:

— Ладно, посмотрю, что там такое. Направление?

— Ноль-семь, три-пять, сэр.

— Ладно, лейтенант. Окончательный приговор я сообщу. Вы там не очень радуйтесь, пока еще ничего не известно. "Совет, конечно, бесполезный, подумал Раш, возвращая трубку связисту, — это прямо написано на лицах у всех вокруг. Даже флегматичный командор Гаврилов, сидевший достаточно близко, чтобы слышать весь разговор, ерзал от нетерпения.

— О'кей, — сказал Раш. — О'кей. И не заставляйте меня повторять еще раз. Гаврилов смущенно усмехнулся и повернулся к панели видеоскопа.

— Ноль, семь, три, пять, — бормотал он, нажимая клавиши. — Четыре пять десятых киломили.... Да там что-то есть...

— Дайте на экран, — распорядился Раш. — Живее! — Он впился глазами в экран над пультом пилота, в носу рубки, чувствуя как гулкими толчками бьется сердце. Щелчок. Неясное бесформенное изображение появилось в середине ожившего квадрата. В поясе астероидов это могло быть чем угодно. Повисло долгое молчание. Наконец, Гаврилов спросил:

— Вы думаете, это, в самом деле "везун"?

— А какого черта вы тянете с определением? — огрызнулся Раш. Гаврилов покраснел.

— Виноват, сэр, — пробормотал он и тут же крикнул связному: — Сержанту Фишеру включить питание лазера! Лейтенанту Ахмеду произвести спектральный анализ!

— Есть, есть, сэр! — ревностно отозвались те, с горящими глазами. Потянулись минуты ожидания. Раш глянул на Гаврилова, и как ни в чем не бывало, продолжал прерванный диалог:

— Конечно, это может быть "везун". Правда, они давно не попадались, но ведь найдено сорок пять штук, причем по всей Системе. Один даже внутри лунной орбиты, помните? Но даже если это "везун", это еще не все.

— А в чем дело?

— Может быть, это даже не стоит трудов. Не исключено, что некоторые просто глыбы железа. Правда, таких еще не было, но все возможно. — Гаврилов молча закусил губу. Раздался голос связного:

— Сэр, пост связного! Раш схватил трубку. Гаврилов подплыл поближе и парил у него над головой. Готово, сэр, — докладывал Ахмед. — Спектральный анализ показывает железо, кобальт, никель... Гаврилов, уставясь в пол, мучительно скривился.

— А также, — голос Ахмеда звучал торжественно, — также серебро, золото, уран, торий, Платину, семий, иридий... Он перечислял дальше, но Раш уже выключил телефон.