Всем стоять на Занзибаре

Браннер Джон

Норман замялся.

– Кстати об информации, исправляющей и образующей наше суждение… – наконец сказал он.

– Да?

– Как по-вашему, вы не могли бы добыть для меня кое-какие данные от Государства?

– Смотря какие. – Элайху сел в кресло против него. – Я могу получить все, что непосредственно касается сферы моих интересов, но даже посол не обладает бесконечными полномочиями.

– Все дело в Доне, – сказал Норман. Его губы скривились в иронической улыбке. – На эту мысль меня навели ваши слова о неспособности к общению. Понимаете, я много лет прожил бок о бок с этим чуваком, но по-настоящему

с ним так и не подружился. А теперь он ушел из моей жизни, и мне его не хватает. Я словно испытываю какую-то вину. Хотелось бы знать, возможно ли с ним как-то связаться.

– Наверное, можно навести справки, – согласился Элайху. – Кстати, а что с ним случилось?

– Я думал, вы знаете. А! Если нет, то мне, наверное, не стоило… Но, впрочем, какого черта. Если нельзя доверять американскому послу, то кому можно?

– Государство никому не доверяет. В буквальном смысле. – Элайху пожал плечами. – Кроме компьютеров.

– А я доверяю, – сказал Норман. Опустив взгляд на руки, он рассеянно сцепил пальцы. – Из принципа начал это делать всего несколько дней назад. Дон уехал в Ятаканг по какому-то государственному делу.

Элайху ненадолго задумался.

– Вот оно. А я-то все пытался понять, куда он вписывается. Ты хочешь сказать, он один из законсервированных оперативников, которых Государство для страховки держит под рукой на случай маловероятного хода событий?

– Да, наверное, так.

– А единственное, что в последнее время прогремело на Ятаканге, та фантастическая программа, о которой они так трубят. Его поездка как-то с ней связана?

– Надо думать. Во всяком случае, у Дональда ученая степень по биологии, а свою диссертацию он писал на тему выживания архитипических генов в живых ископаемых вроде латимерий, мечехвостов и гинкго.

– Похоже, Государство желает заполучить себе методы, о которых заявили ятакангцы.

– И я об этом подумал, – сказал Норман. – Интересно, правда ли они нам нужны?

– То есть?

– Трудно объяснить… Слушайте, с тех пор, как вернулись из Бенинии, вы теленовости смотрели?

– Время от времени. Но с тех пор, как передали заявление Ятаканга, я был слишком занят и только изредка слушал вполуха сводки.

– И я тоже, но… ну… я, наверное, больше знаком с тем, как сегодня раскручивают модные тенденции, поэтому могу экстраполировать из пары-тройки программ, на какие у меня хватило времени.

Взгляд Нормана скользнул над головой Элайху в дальний угол комнаты.

– «АнглоСлуСпуТра» транслирует на всю Америку, так?

– Я бы сказал, на весь континент. Сегодня англоговорящие люди есть в любой стране мира, кроме, разве что, Китая.

– Поэтому вы сталкивались с мистером и миссис Повсюду?

– Ну да, конечно, это та пара, которая всегда появляется в заставках станции и делает всякие экзотичные и романтические вещи.

– У вас когда-нибудь была персонифицированная приставка, где на конструкт Повсюду наложена ваша собственная личность?

– Господи боже, нет! Она же стоит… сколько? Тысяч пять долларов, да?

– Приблизительно. У меня тоже такой нет: основной взнос идет за обслуживание пары, а я холостяк, поэтому к чему трудиться? На моей приставке просто стандартный конструкт коричневоносового. – Он помедлил. – И… чтобы быть до конца откровенным… скандинавка

для терки в паре. Но я много раз смотрел телевизор у знакомых, которые подписаны на весь пакет услуг, и должен вам сказать, впечатление жутковатое. Трудно описать, просто уникальное ощущение, когда видишь собственные лицо и слышишь собственный голос, наложенные на базовый сигнал. На тебе одежда, которой ты никогда не имел, ты делаешь вещи, которых никогда не делал, в местах, где никогда не был, и это воспринимается как реальная жизнь, потому что сегодня телевидение и есть реальный мир. Понимаете? Мы отдаем себе отчет в масштабах планеты, поэтому никак не приемлем, что наши собственные ограниченные горизонты и составляют реальность. То, что поступает к нам через телевидение, для нас намного реальнее.

– Это я могу понять. – Элайху кивнул. – И, разумеется, видел этих Повсюду на чужих приставках. Я также согласен с твоими словами о том, что мы считаем реальным. Но я думал, мы говорим о заявлении Ятаканга.

– Мы о нем и говорим, – возразил Норман. – У вас есть приставка домоизображения?

– Нет, по всей видимости, нет. Она делает то же самое, только с вашим домом: когда они… дайте подумать… Вот оно! Когда они пускают разделенный экран вроде заставки СКАНАЛИЗАТОРА, в одном поле – всегда кадры, которые они называют домоизображением, и показывают там всегда мистера и миссис Повсюду, которые сидят в вашем доме и у которых ваши лица и которые смотрят ту же программу, какую собираетесь смотреть вы. Видели такую?

– Такой услуги в Африке, пожалуй, пока нет, – сказал Элайху. – Но подобные вставки я видел и там: в них всегда показан идеальный дом, забитый всякими новомодными устройствами.

– Вот это самое было и у нас, – сказал Норман. – Только сегодня практически каждый американский дом полон новомодными устройствами. Знаете какое определение Чад дал новым бедным? Это те люди, которые настолько задержали выплаты по кредитам за модель будущего года, что не могут внести начальный взнос за модель года следующего?

Элайху хмыкнул, потом его лицо посерьезнело.

– Слишком близко к правде, чтобы быть смешным, – сказал он.

– Что да, то да, клянусь бородой Пророка! После вечеринки у Гвиневеры я выкроил время полистать пару книг Чада и… Ну, только-только познакомившись с ним, я было счел его самодовольным хвастуном, а почитав, понял, что он имеет право как угодно распускать хвост.

– Я хотел попросить государство пригласить его принять участие в этом проекте в качестве особого советника, но когда я заговорил об этом с Рафаэлем Корнингом, то услышал, что Государство его не одобряет.

– Чему удивляться? Он же насмеялся надо всем, что отстаивают власти.

– Сам он не уверен, так ли уж ему это удалось.

– Ну, реакция публики на его книги была довольно разнообразной. Возможно, общественное мнение он не изменил, но какому социологу-теоретику со времен Мао вообще удалось его затронуть? Сам факт, что его книги включены в программу колледжей, уже говорит о том, что его воззрения пустили корни.

– Да, но то же можно сказать о теориях Торо и… Не важно, мы уходим от темы. Ты как будто собирался сказать, что мы не хотим получить ятакангские генетические методы, а затем перешел на мистера и миссис Повсюду.