Всем застрявшим в лифте
Шрифт:
— А ты как зеленые бананы собрался продавать? — искренне изумился Хохол. И точно, народ вокруг нас вынимал на прилавки гроздья желтых, благоухающих бананов. Мы же со своими зелеными недобананами смотрелись, мягко говоря, отщепенцами.
И тут появился первый покупатель.
Мы не ставили себе цели немеренно завариться на продаже экзотических фруктов. Мы даже в бизнес-плане не учли транспортные расходы. Просто немного приподняли цену по сравнению с закупочной и все. Цена, как потом оказалось, была намного ниже средней по рынку.
— Почем бананы? — спросил
— Так почем бананы? Да? А почему так дешево?
— А потому, что им еще пару дней полежать надо, — честно ответили мы хором. — Вишь, какие зеленые? Как с бодуна.
Покупатель немного помялся, но все-таки купил зелено-банановую кисть.
А потом поперло. Народ даже и не смотрел на банановых конкурентов. Создавая нездоровый ажиотаж, он толпился возле импровизированного прилавка и вожделенно смотрел на оставшееся количество бананов. Зеленые бананы оказались той самой незаполненной нишей этого рынка. Хотя на вкус они напоминали «крем для рук нейтральный», но покупателей это не волновало. А я, зная особенность бананов прекрасно созревать под кроватью, не тревожил свою совесть.
Ближе к обеду полмашины было продано. Но народ все еще жаждал зеленой экзотики. Хотя косые взгляды соседей по бизнесу мне совсем не нравились, но они отошли на второй план, когда на рынке появилась милиция.
— У вас есть разрешение на торговлю? — поинтересовалась милиция.
Ясен перец, у меня была куча разрешений, и все, блин, подписанные Главным Начальником Московской Милиции. А еще у нас имелись опломбированные весы, санитарные книжки, одноразовые перчатки, регистрация в налоговой и прочая шняга.
Короче, не было у нас ни хрена.
— Значит, проедем со мной! — хмуро предложил служивый.
В момент начала этого разговора я как раз пошел за очередной партией бананов и, видя такое дело, стал рассматривать ситуацию со стороны.
Хохол как мог словесно вертелся, но мент был непреклонен. И хотя было видно, зеленые опарыши не вызвали у него не то что жажду наживы, а даже и простого аппетита, но, видать, мы были приговорены к официальному оформлению, для галочки.
А в это время его напарник радостно реквизировал у таких же бедолаг, как и мы, лотки с персиками, яблоками, сливами и прочее. Судя по тому, как он бережно ставил лотки в салон старого «Москвича», сии фрукты вряд ли предназначались для официального изъятия.
Наш мент, взяв с брезгливостью ящик с бананами, уже было направился к своей машине, как…
…Как я, понятное дело, никак не прицепленный к этой ситуации, вытащил фотоаппарат без пленки и, усевшись на капот «Волги», стал с особым цинизмом фотографировать ментов, как муравьев волокущих в свою машину различную пищу с разных концов рынка.
Бананы, вдруг оказавшиеся нереально тяжелыми, выпали из рук милиционера и с грустным деревянным стуком упали на асфальт.
— Тт-т-ы это чего? Ты чего-зачем-и-кто фотографируешь? —
Не успел я и рта раскрыть, как лицо служивого озарила догадка. Он аж засветился весь.
— А-а-а-а!!! — с радостью Вассермана, победившего в «Своей игре», воскликнул он. — Вы из газеты?!
Я гукнул что-то утверждающее и, наведя фотоаппарат на его напарника, пытающегося уложить третьим рядом на заднее стекло лоток, нажал на спуск.
Старая мыльница громко щелкнула, отчего служивый дернулся всем телом, и зажужжала, перематывая кадр несуществующей пленки.
Проследив взглядом за объектом моей съемки, он на редкость проворно кинулся к напарникам и что-то жарко им зашептал.
Напарники на секунду замерли, по-доброму глядя на меня, потом… Не, я не поверил своим глазам. «Все, все, что было нажито непосильным трудом, все…» Короче, почти полный «Москвич» в мгновение ока был разгружен трудовыми милицейскими руками, а сам наряд, шустро запрыгнув в своего полудохлого Росинанта, рванул с рынка, как америкосы с Сайгона.
Мы с Хохлом радостно, но немного нервно посмеялись и решили на сегодня эксперименты прекратить, а продолжить завтра. Тем более что вложенные деньги были уже отбиты, и последующая торговля обещала чистый навар.
А вечером, нажравшись в общаге и догадавшись, какого геморроя мы случайно избежали, и поняв друг друга с полуслова, мы употребили бананы на закусь. Этими бананами после нас пол-общаги еще неделю закусывали. Когда осталась последняя ветка, пьяный Хохол заметил:
— Смотри, а ведь они пожелтели!
И точно, среди зеленых бананчиков виднелся один, дозревший, светло-желтый фрукт.
ПЕРВАЯ ОХОТА
Лет десять мне было, когда батя первый раз взял меня на охоту. За неделю до этого я уже не мог спать, переживая, что вдруг все сорвется или батя передумает.
И вот настал день X. Я, сунув ноги в резиновые сапоги, уже час стоял в прихожей, переминаясь с мысли на мыслю и думая, все ли я взял? Батя собирался неторопливо, со знанием дела, периодически останавливаясь и критически оглядывая кучу вещей, посереди которой в кожаном чехле лежала его двустволка.
Наконец подъехал «уазик» и, перегрузив все вещи в него, мы двинулись на сафари.
Я так и думал, что до места мы на «уазике»-то и поедем. Оказалось все не так просто.
Подъехав к берегу Далдына, который пересекал поселок поперек, водитель заглушил мотор, и воцарилось молчание.
«Неужто все?» — сердце упало в сапоги и там съежилось. Это и есть вся охота? Однако я плохо знал батю. Как оказалось.
Через полчаса на другом берегу показалась танкетка, которая, съехав по пологому берегу в тихие воды Далдына, потихоньку погребла в нашем направлении. Батя оживился.
— О! Вот и Витя. — И мне: — Давай, шмотки из машины вытаскивай.
Я до этого подобную технику только на картинках и видел, поэтому можете представить ощущения десятилетнего пацана, впервые забравшегося на сие чудо.