Всеми правдами и неправдами

Фомичев Алексей Сергеевич

– Мое слово крепко. Завтра утром, на арене. Победишь, – тебя отпустят и заплатят.

– Ты спятил! – крикнул Дрын. – На хрена тебе?..

– Я сказал, заткнись! Будет так. Ролке сам скажу.

Дрын был здесь гостем менее именитым, чем Томас. И если приятель хозяина города сказал, значит, так тому и быть.

– А если уцелеешь – возьму к себе. Ты парень крепкий, гладиатор выйдет хороший.

Нэд покачал головой, прогоняя блестки, заметил Мечислава, сидевшего в углу на полу, белого как полотно, мелко дрожащего,

с безнадежным взглядом и обреченным выражением лица.

Эта обреченность разозлила Нэда. Всякая мразь распоряжается чужими жизнями, словно имеет на это право!..

– Вставай! – Дрын пнул Нэда и вытащил из кармана веревку. – Давай руки.

– Зови сюда Ролку. Пусть посмотрит на молодца.

Дрын толкнул Нэда еще раз, тот задел стол, один меч слетел на пол, глухо ударился о ковер.

– Руки давай, мудак!

Дрын встал перед ним, протянув веревку. Нэд бросил яростный взгляд на Томаса, глубоко вздохнул. Последний шанс.

Он протянул руки и, когда Дрын опустил на них веревку, внезапно схватил того за шкирку, рванул на себя, вцепился пальцами в шею. Хрустнуло, Дрын выкатил глаза, захрипел. Нэд сбросил его на колени, резким поворотом рук скрутил шею и толкнул в бок.

Томас удивленно вскинул брови, выдвинул челюсть вперед, набычился.

– Ого! Да ты не прост, парень! Ладно! – Он подхватил со стола меч, махнул им перед собой. – Тогда я разделаюсь с тобой сейчас. Жаль, без зрителей, но ничего.

В этот момент в комнату спиной вперед вошел Валеир с ящиком в руках. Он прикрыл дверь, повернулся и остолбенел. У стола посреди комнаты с длинным мечом в руках во всей красе стоял сам великий Томас, а напротив застыл безоружный Нэд. У его ног лежал труп Дрына. Валеир почувствовал слабость, в ящике зазвенели бутылки.

– Закрой дверь! Живо!

Нэд ловко подхватил меч с пола. Он был короче первого, но довольно увесист. Тяжесть непривычно оттягивала руку. Нэд попробовал махнуть клинком, вышло неуклюже, мышцы кисти заныли.

Томас захохотал, глядя, как мнется противник. Видимо, держит оружие впервые, не знает, что с ним делать. С таким сладить легко.

– Нэд, осторожно! – заорал Валеир. – Это Томас!

– Спасибо… – сквозь зубы бросил Нэд.

– Брось железку, малыш! – Томас глядел с высоты своего роста, не скрывая пренебрежения. – Завтра будем биться без оружия. Больше шансов уцелеть. Брось!

Он вновь махнул мечом, легко, свободно, сделал шаг вперед. Нэд с отчаянием смотрел на него, понимая, что шансов мало. Автомат под топчаном, пистолет Дрына далеко, гигант не даст ему достать оружие. А на мечах…

В душе поднималась ярость, вызванная бессилием и безысходностью. Это верная смерть, сейчас, когда свобода так близка…

Огромная фигура противника и блеск клинка вызвали в памяти недавний бой Томаса на арене. Мелькнули закованные в латы тела, звон и скрежет клинков отдались в ушах. В душе всколыхнулось странное

чувство. Перед глазами вновь возникли фигуры в доспехах, но уже другие. И их было много…

Волна незнакомых ощущений всплывала с глубин подсознания, заполняя все тело. В голове вновь зашумело, перед глазами заплясали странные огоньки, их игра вызвала бурю, и эта буря выбросила на поверхность громадный пласт воспоминаний. В мозгу вспыхнула беззвучная молния, ударила по глазам и рикошетом врезала по вискам. Сознание померкло, исчезло и через мгновение возродилось вновь. Но уже новое, иное…

…Я тряхнул головой, прогоняя шум и треск в ушах, посмотрел на руку, держащую прямой меч, перевел взгляд на вторую, на ноги, тронул промокшую безрукавку на груди, задел автоматный магазин и поднял глаза.

Что-то тяжелое спадало с плеч, освобождая от непомерного груза, в груди сразу стало свободно, легкие приняли свежий воздух, бросили порцию кислорода в кровь, и сердце одним мощным толчком разогнало его по организму. Пелена забытья растаяла, голова заработала предельно четко и ясно.

Я моментально вспомнил все, что произошло с момента выхода из Ворот. И контузию от взрыва гранаты, и плен, и жизнь в Зоне. И все, что было с этим парнем – Нэдом, который возник на месте потерявшего память меня.

И когда подсознание выбросило на поверхность истинную сущность, все стало на свои места. В тело сразу хлынула небывалая мощь, мышцы распирало от избытка силы и адреналина. Мелкая дрожь пробежала по конечностям и исчезла.

Я вернулся.

…В трех шагах передо мной стоял Томас. С двуручным мечом в руке, непоколебимый, уверенный в победе над противником. За его спиной в углу застыл Мечислав. Ни он, ни Томас, ни Валеир не заметили ничего странного. Изменение заняло не больше пяти секунд…

– Ну, пацан, молись!.. – Томас сделал шаг вперед, небрежным движением ноги отшвырнул стол в сторону, не обращая внимания на раскатившиеся продукты и бутылки. – Тебе конец!

Он довольно умело держал меч, но вертел им с грацией новобранца. Здесь, в конце двадцатого века, клинок служил оружием развлечения. Эпизодические тренировки и даже бои с подобными ему дилетантами не могли дать настоящего умения. Любой рыцарь Владина, даже мои студенты могли свалить его без особого труда. Вес, мышечная масса и сила играли здесь второстепенную роль.

– Иди сюда, малыш…

Я не двигался, глядя, как он идет. Слишком размашисто, на прямых ногах, широким шагом. Нерасчетливо…

– Томас. Я пришел не за тобой. – Мой голос знакомо загудел, как после той бойни у Храма. – Дай нам уйти.

Он вздрогнул, удивленно глянул на меня.

– Дай уйти и не шуми минут сорок.

– Ты что, проснулся?

– Вроде того.

Я покачал меч в руке, крутнул вокруг кисти, шагнул влево. Глаза Томаса расширились. Он не отрывал взгляда от моего меча.