Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1
Шрифт:
А Природа не знает табу на инцест, и ничего, до сих пор еще не выродилась…
В целом же возникшая система различных табу сыграла достаточно позитивную роль в формировании таких понятий, как мораль, право, этика, и в их дальнейшем развитии.
КСТАТИ:
«Род человеческий, дрянной уже по своей натуре, стал еще хуже под влиянием цивилизованной жизни»
Никола-Себастьен де Шамфор
Сталкиваясь с грозными силами окружающей Природы, человек воплотил эти силы в более или менее конкретные образы, посредством которых он теперь мог общаться с
Поэтому человек (как существо, которое никогда и ничего не делало просто так) при отправлении своих культовых ритуалов то и дело просит, умоляет, извивается, как червяк под каблуком, заказывая у высших сил свою безопасность, свой прокорм и свой секс. На последующих этапах истории он будет просить все большего и большего…
Но есть и уже упоминавшаяся мною версия о пришельцах и их стреловидных кораблях, о Сынах Неба, которые были божественно мудры, всезнающи и всесильны. Почему бы не обратиться к ним с такими несложными просьбами? Действительно, что им стоит! Ну, а если они улетели и не торопятся возвращаться, то можно обратиться к их изображениям… Какая разница?
В пользу этой версии говорят многочисленные сооружения праисторического периода, которые ни практически, ни даже гипотетически не могли возвести наши пращуры.
Одним из таких сооружений является всемирно известный Стоунхедж в Англии. Некоторые из его монолитных каменных блоков весят до 50 тонн, и разговоры о том, что если четыре тысячи лет назад люди, которые едва освоили колесо и выплавку топора из меди, возвели это циклопическое сооружение, значит, они были в состоянии сделать это, могут поддерживаться только академическими маразматиками, которые больше всего на свете боятся не угодить власти, которая традиционно пресекает версии о пришельцах: а вдруг действительно вернутся? Знает кошка, чье мясо съела…
КСТАТИ:
Летом 2000 года группа энтузиастов предприняла попытку транспортировки к Стоунхеджу каменного монолита, соответствующего самому малому из деталей этого сооружения. Они пользовались механизмами, которые могли быть известны древним строителям. Эта попытка закончилась полным провалом. Для такого рода работ, как выяснилось, требуется техническое оснащение уровня конца XX столетия…
Любовь и голод нашли свое отражение и в художественном творчестве наших далеких предшественников. Найденные образцы наскальной живописи (пещера Ласко в юго-западной Франции, Альтамирская пещера на севере Испании, Капова пещера на Нижнем Урале и т.д.) свидетельствуют о их живейшем интересе прежде всего к животным как к источнику свежего мяса. На пещерных рисунках наиболее часто изображены различные травоядные: пасущиеся, спящие, убегающие от погони, пронзенные охотничьими копьями. Сами охотники на рисунках отсутствуют, как вообще отсутствуют изображения людей.
Встречаются и рисунки с изображениями хищников: волков, львов, медведей — потенциальных врагов, своевременное уничтожение которых весьма желательно в целях безопасности, как уничтожение травоядных — в целях утоления голода. Итак — уничтожение одних, других, третьих во имя собственного выживания…
Между прочим, наскальная живопись играла не только и, пожалуй, не столько эстетическую роль, сколько служила предметом магического культа, о чем свидетельствуют хотя бы многочисленные углубления и царапины, оставленные стрелами и дротиками на изображениях животных, запечатленных на стенах древних капищ.
И совсем иное, можно сказать, жизнеутверждающее впечатление производят образцы
Последняя, сохранившаяся гораздо лучше первой, датируется, тем не менее, примерно XXXIII-ХIХ столетием до нашей эры. Виллендорфская Венера представляет собой небольшую (11 сантиметров) фигурку, изображающую толстую женщину с большой грудью и необычайно широкими бедрами. Голова и конечности практически не вылеплены. Скульптор умышленно подавлял все детали фигуры, не имеющие отношения к сексу и деторождению, и это является, пожалуй, наиболее характерной особенностью всех подобных находок.
Древние скульпторы выражали таким образом свои жизненные приоритеты, а что касается непомерной толщины изваянных красавиц, то таким, видимо, было тогда господствующее представление о женской привлекательности и сексуальности… Каждому времени — свои идеалы.
Но идеалы — забота идеалистов, то есть меньшинства, а вот большинство и в те времена, и во все последующие было озабочено куда более осязаемыми вещами.
Например, изобрести рабство. Ведь до чего же простая мысль: сгоняя соседей с их территории, не убивать их, а заставить работать на победителя, сделать их подневольными, своей собственностью, товаром. Очень простая мысль, и как это она раньше не приходила в голову? Ведь столько людей убито совершенно зря…
КСТАТИ:
«У животных есть та благородная особенность, что лев никогда не становится из малодушия рабом льва, а конь — рабом другого коня».
Мишель де Монтень
А может ли лев быть племянником другого льва? Нет, не так. Племянником-то он, по человеческим меркам, может быть, но вот может ли он идентифицировать себя в этом качестве?
Исключено. Племянники, двоюродные братья, сестры, свояченицы, девери, кумовья и прочие никакого отношения к естественным связям и явлениям не имеют, являясь лишь нелепым порождением слабого человеческого большинства. А возникло это чреватое многими бедами изобретение именно в ту доисторическую эпоху, когда еще был шанс осознать и оценить свою роль в мировой иерархии…
Собственно этого шанса никто у нас не отнимал, но с течением времени его реализация требует все большей и большей крови, а кто из нормальных людей может взять на себя роль Бога? Потому-то слабые и торжествуют, и довольно интенсивно размножаются, пока не наступила решающая стадия обещанного Библией Апокалипсиса. Но тогда всем будет все равно.
Я представляю себя комендантом города. Начальник ночного дозора докладывает о поимке на месте преступления двадцатилетнего парня, который насиловал семилетнюю девочку. Девочку отправили в больницу, где она умерла.
— Что делать с парнем? — спрашивает начальник дозора.
— Как это «что»? Повесить, разумеется.
Начальник дозора переминается с ноги на ногу.
— Вам что-то неясно, майор?
— Дело в том… что этим парнем оказался… ваш сын…
— Так что? Тем более повесить!
Но так поступали далеко не все коменданты. Зачастую подобная проблема разрешалась в пользу отцовских чувств, известных Природе, но лишь до того рубежа, за которым детеныш становится полноценным представителем своего вида. А потом львица не узнает при встрече свое потомство…