Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1
Шрифт:
Его войско одержало несколько убедительных побед над римлянами, но понесло такие потери, что Пирр вынужден был произнести фразу, ставшую тут же крылатой: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!» Вернее, не столько сама фраза, как понятие «пиррова победа».
Вскоре римляне взяли реванш, действительно оставив Пирра без войска. Они покорили все греческие города на юге Италии и обратили свои алчные взоры на остров Сицилию, пока что только взоры, потому что в ту же сторону смотрел и могущественный соперник Рима — Карфаген.
Расположенный на северном берегу Африки этот город обладал
И вот эти двое псов зарычали и стали в боевую стойку, глядя на лежащую между ними кость в виде Сицилии.
В 264 году до н.э. началась война между Римом и Карфагеном, названная Пунической (карфагенян называли пунами). Она продолжалась более 20 лет и закончилась победой Рима, который завладел не только Сицилией, но и такими средиземноморскими островами, как Сардиния и Корсика.
А Карфаген, быстро оправившись после этого поражения, начинает захват Испании. Главным действующим лицом этого эпизода истории становится молодой, но блистательно талантливый карфагенский полководец Ганнибал (247 или 246—183 гг. до н.э.), чьи победы в Испании послужили поводом для объявления Римом войны Карфагену.
Началась вторая Пуническая война.
Совершенно неожиданно для римлян Ганнибал со своим войском совершает переход через заснеженные вершины Альп и, потеряв, правда, почти половину своих солдат, выходит в долину реки По на севере Италии.
К нему присоединяются галлы, значительно усилившие поредевшее войско карфагенян. Ганнибал стремительно движется с севера на юг Италии, не встречая сколько-нибудь серьезного сопротивления римлян.
В 216 году до н.э. состоялось большое сражение у селения Канны. Римская армия насчитывала 80 тысяч пехоты и 6 тысяч конницы, а карфагенская 40 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы. В этой битве полководческий гений Ганнибала одержал ошеломляющую победу над грубой силой римлян, потери которых составили — ни много ни мало — 70 тысяч! Еще одно подтверждение истины: «Мозги дороже рук».
После этой победы часть городов Италии, покоренных Римом, перешла на сторону карфагенян. Известно, что если крысы бегут с корабля, то дела этого корабля очень и очень плохи… И тем не менее римский сенат отказался выслушать карфагенского посла, предлагавшего начать переговоры о мире.
Ганнибал подступил к римским стенам, но, не обладая силами, необходимыми для штурма, отошел на юг Италии.
А римляне деятельно готовились к реваншу, собирая огромную армию и блокируя всех действительных или вероятных союзников Карфагена.
В 212 году до н.э. была предпринята такого рода экспедиция на Сицилию. Возглавил ее военный консул Марцелл, располагавший мощными морскими и сухопутными силами, а потому воспринимавший свою миссию как выезд на пикник или что-то вроде этого.
Но под стенами города Сиракузы пикник враз превратился в избиение младенцев, причем в роли младенцев выступили римляне, явно не предполагавшие такого поворота событий…
Этот поворот был обязан светлому гению одного-единственного человека по имени Архимед. Этот скромный житель города Сиракузы вошел в Историю как великий изобретатель, физик и инженер. Он придумал множество разнообразных машин, действие
А вот машинам своим он, будучи творчески неиссякаемой натурой, не придавал должного значения, так что они были построены лишь по настоянию тирана Гиерона, задумавшего наглядно ознакомить жителей Сиракуз с новейшими техническими достижениями. Вот эти-то машины и сыграли решающую роль в событиях под стенами Сиракуз.
Римляне напали на город одновременно с суши и с моря. Приведенные в действие машины Архимеда забросали сухопутное войско огромными стрелами и камнями, производившими подлинное опустошение в рядах противников, а то, что происходило с римскими кораблями, похоже, пожалуй, на кадры из самых крутых американских блокбастеров: длинные рычаги с железными крючьями подхватывали боевые корабли и, повертев в воздухе, швыряли их. на скалы, а другие приспособления каким-то непостижимым для среднего ума образом сталкивали корабли друг с другом, переворачивали их вверх дном, ломали, будто лучины, мачты и т.п.
Марцелл отдает приказ своим войскам отступить от стен Сиракуз, но вскоре, как говорится, для очистки совести, предпринимает попытку нового штурма, рассчитывая на то, что метательные машины Архимеда будут бессильны на близком расстоянии, в так называемой «мертвой зоне».
Но не тут-то было. На штурмующих опускались бревна с железными остриями, их лестницы далеко отбрасывались от стен с помощью выдвижных рычагов, а из сотен узких бойниц вылетали стрелы, камни и метательные диски, сея ужас и панику.
Марцелл отступает в глубь острова, покоряя один сицилийский город за другим, но через некоторое время вновь возвращается под стены Сиракуз, не оставляя своих первоначальных замыслов, но не представляя, как именно их воплотить в жизнь.
На помощь ему приходит случай, как это всегда бывает, когда реальные шансы объективно равны нулю…
КСТАТИ:
«И еще довелось мне увидеть под Солнцем — что не быстрым — удача в беге, не разумным — богатство, не храбрым — удача в битве и не мудрым — хлеб, и не сведущим — благословенье, но срок и случай постигает всех».
Соломон Мудрый
В ходе переговоров относительно выкупа за одного взятого в плен уроженца Сиракуз Марцелл совершенно случайно замечает опытным глазом слабое звено в системе крепостной обороны, ну а дальше… дальше жители Сиракуз справляют праздник в честь богини Дианы, в разгар которого римляне захватывают почти незащищенную башню, ну а там уже самые хитроумные машины Архимеда были ни к чему…
Потом говорили, что Марцелл плакал при мысли о том, что сотворят с этим прекрасным городом солдаты, которые требовали разрешения на грабеж и уничтожение его. Что до уничтожения Сиракуз, то Марцелл клятвенно пообещал казнить каждого, кто будет замечен в активности такого рода, а вот грабеж и захват рабов пришлось разрешить, следуя стереотипам тогдашнего массового мышления. Он, правда, строго запретил убивать, насиловать или обращать в рабство свободных жителей Сиракуз, так что можно предположить, будто римские солдаты не очень зверствовали в захваченной ими жемчужине Средиземноморья.