Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век
Шрифт:
Многие ученые высказывают мысль, что некоторое объяснение этому феномену дает сам остров Бахрейн, где когда-то находилась легендарная страна. Дело в том, что действительно на фоне окружающей пустыни его природа смотрится довольно впечатляюще: огромные рощи финиковых пальм, цветущие сады, многочисленные источники пресной воды, иногда появляющиеся прямо со дна моря.
Вполне возможно, что на протяжении тысячелетий люди не могли понять, откуда же берется эта вода, которая питает местные оазисы. Точнее, они считали это даром богов.
А что же на самом деле?
Вот что пишут российские
Однако это, надо полагать, не единственная причина такого отношения к Дильмуну со стороны его соседей.
Как поведали археологические исследования последних десятилетий, в конце V — начале IV тысячелетий до н. э. на восточном побережье Аравии, которое включает в себя и Бахрейн-Дильмун, и на юге Месопотамии проживали родственные племена раннеземледельческой Убейдской культуры. Об этом хотя бы свидетельствует их керамика — чаши, кувшины, кубки, изготовленные из зеленовато-желтой глины и расписанные красновато-коричневыми и черными геометрическими узорами.
Но, по мнению многих археологов, Убейдская культура была прямой предшественницей и родоначальницей цивилизации шумеров. Если согласиться с мнением археологов, то тогда получается, что родина самой Убейдской культуры была где-то на юге — вполне вероятно, на аравийском побережье Персидского залива.
В этом случае становится совершенно понятно, почему так восхваляли в своих мифах и поэмах шумеры Дильмун — ведь это их далекая южная прародина!
Кстати, это предположение еще в 1946 г. высказал П. Корнуолл.
Но, чтобы со всей серьезностью подойти к решению этой проблемы, нужны не просто предположения, а археологические раскопки. Мало того, они должны доказать, что убейдскис памятники Дильмуна-Бахрейна древнее убейдских памятников Месопотамии.
Действительно, такие раскопки в последние годы проводились не один раз, но... Доказательств привести пока так и не удалось. Мало того, нейтронный анализ убейдской керамики Аравии показал, что эта керамика была доставлена из Южного Двуречья и возраст ее несколько моложе самых ранних образцов глиняной посуды Убейдской культуры в долине Тигра и Евфрата.
Другими словами, можно скорее говорить о колонизации не с юга на север, а наоборот с севера на юг.
Что же дальше?
А дальше поиски продолжаются. И пока еще есть
ПУТЬ К ДИЛЬМУНУ ЧЕРЕЗ ОТКРЫТИЕ АССИРИИ И ВАВИЛОНИИ
Выше уже вскользь упоминалось, что открытию Дильмуна в немалой степени способствовало изучение Ассирии и Вавилонии, в частности расшифровка клинописных текстов Западной Азии.
Поскольку этот вопрос является очень важным для исторической науки, остановимся на нем более подробно. В этом нам поможет книга самого открывателя древневосточной цивилизации Дж. Бибби «В поисках Дильмуна», вышедшая в Нью-Йорке в 1969 г.
В частности, известный датский археолог пишет: «Путь к Дильмуну проложило повторное открытие цивилизаций Ассирии и Вавилонии, где первые систематические исследования начались в 1842 г., когда Поль Эмиль Ботта был назначен французским консулом в Мосул (север Ирака).
Отом, как Ботта, пораженный видом огромных холмов Наби Юнус и Куюнджик на противоположном от Мосула берегу Тигра, начал раскапывать сперва Наби Юнус, потом, когда ему запретили, — Куюнджик, писалось неоднократно. Три месяца работы на Куюнджике не принесли особых плодов, однако вызвали живой интерес местных жителей. Один крестьянин из селения Хорсабад (оно расположено километрах в двадцати к северо-востоку от Куюнджика), приметив, как тщательно собираются все обломки камня и кирпича с надписями, посоветовал Ботте, если его уж так занимают подобные вещи, копать в Хорсабаде — там тысячи обломков с надписями. Ботта отнесся к его словам недоверчиво, однако послал в Хорсабад двух трех рабочих. Те почти сразу наткнулись на стену, облицованную скульптурными алебастровыми плитами...
После этого Ботта перебазировался в Хорсабад и за полтора года, преодолевая всяческие помехи, чинимые турецким губернатором Мосула, раскопал целый дворец, таившийся в хорсабадском холме. На свет появилось около сотни помещений и коридоров, причем большинство стен было украшено рельефными изображениями битв и религиозных процессий, богов и правителей, выполненными в неведомом до той поры стиле. Украшения и одежды человеческих фигур оказались совершенно новыми для науки; высеченные на камне чудовища воплощали совсем неизвестную мифологию; дверные проемы обрамлялись крылатыми скульптурами быков и львов с человеческими головами. Между резными плитами и прямо на них помещались длинные надписи, выполненные клинописью.
Раскопав первые декорированные плиты, Ботта сразу понял, что дворец был уничтожен огнем. Поскольку алебастр является разновидностью известняка, обожженные плиты начали быстро разрушаться на воздухе. Пока Ботта поспешно срисовывал рассыпающиеся изображения, французское правительство срочно выслало ему на помощь квалифицированного художника, который затем, по мере продолжения раскопок, тщательно копировал все надписи и барельефы. К 1850 г., через семь лет после завершения работ, Ботта смог опубликовать пять томов с полным иллюстрированным описанием Хорсабадского дворца.