Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке
Шрифт:
Зимой 1779–1780 гг. американская армия Дж. Вашингтона оказалась в столь трудной ситуации, что Франция приняла решение отправить в Америку свои сухопутные войска. В июле 1780 г. корпус под командованием генерала Ж.Б. де Рошамбо прибыл в Ньюпорт.
Международная обстановка благоприятствовала союзникам. Великобритания фактически оказалась в дипломатической изоляции. Страны, не участвовавшие в конфликте, были недовольны действиями ее флота против нейтральных торговых судов, направлявшихся в порты ее противников, и в 1780 г. по предложению России объявили о создании Лиги вооруженного нейтралитета. Участники Лиги — Россия, Дания, Швеция и Нидерланды — обязались использовать свои военные корабли для пресечения любых нарушений свободы мореплавания. Дабы остановить
В октябре 1781 г. на сухопутном театре военных действий наступил решающий перелом. Английская армия, блокированная в Йорктауне американскими и французскими войсками с суши и французским флотом с моря, капитулировала. Хотя у англичан в Америке еще имелись значительные силы, военные действия на суше прекратились.
Война еще некоторое время продолжалась на морях. В Карибском море она шла с переменным успехом, в Средиземном испанцы сумели овладеть Миноркой, а в Индийском океане французский адмирал П.А. де Сюффрен успешно действовал на жизненно важных для англичан коммуникациях между метрополией и ее восточными владениями.
В 1782 г. в Париже начались мирные переговоры. На них каждый из участников антибританской коалиции стремился достичь своих целей, не слишком считаясь с союзниками. Англичане сумели успешно воспользоваться этими разногласиями. После сепаратного подписания Великобританией прелиминарных условий мира с представителями колоний, Испании и Франции пришлось умерить свои требования и согласиться на довольно скромные уступки со стороны Лондона. По заключенному в 1783 г. Версальскому мирному договору США получили независимость, Испания — Минорку и Флориду, Франция — Сенегал и Тобаго.
Однако, пожалуй, главным приобретением французов стало чувство морального удовлетворения от реванша за позор Семилетней войны. Но за такое удовольствие им пришлось дорого заплатить: огромные расходы на войну Ж. Неккер, руководивший французскими финансами, покрывал преимущественно за счет иностранных займов, не повышая налогов. Это привело к гигантскому росту государственного долга и финансовому кризису.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Первое время события Французской революции (подробнее о них будет сказано ниже, в соответствующей главе) не воспринимались правительствами других европейских держав как угроза существовавшему порядку международных отношений. Ее значение видели лишь в том, что ослабленная внутренними неурядицами страна надолго выбыла из числа ведущих участников европейской политики. Русский посол во Франции И.М. Симолин писал в ноябре 1789 г. из Парижа: «Возможно, что в течение нескольких лет Франция не будет иметь никакого значения в политическом равновесии Европы». Торжественная декларация Учредительного собрания от 22 мая 1790 г. о том, что «французская нация отказывается от ведения каких-либо завоевательных войн и не станет обращать свои вооруженные силы против свободы какого-либо народа», тоже на первый взгляд свидетельствовала о готовности Франции отрешиться от великодержавных амбиций.
Однако развитие событий показало, что подобная позиция означала не уход революционной Франции из большой международной игры, а лишь желание вести такую игру по собственным правилам. Отменив сеньориальные права имперских князей в Эльзасе, гарантированные Вестфальским (1648) и Рисвикским (1697) мирными договорами, Учредительное собрание заявило, что не считает себя связанным действующими международными конвенциями. Их Ф.А. Мерлен (из Дуэ) в докладе от 28 октября 1790 г. определил как «плоды заблуждений королей и ухищрений их министров». Взамен конвенционального международного права предлагалось руководствоваться принципом «суверенитета народов», в соответствии с которым утверждалось, что Эльзас находится в составе Франции не в силу каких-либо межгосударственных договоров, а потому что такова
Правда, порывая в теории с существующим международным правом, Учредительное собрание на практике стремилось, по возможности, смягчить этот разрыв, дабы не вызвать для Франции немедленных внешнеполитических осложнений. Имперским князьям за отмену их прав в Эльзасе была назначена компенсация, а решение о присоединении Авиньона принималось поэтапно в течение года. Однако подобные шаги, шедшие вразрез с принятым порядком международных отношений, воспринимались другими европейскими державами не менее негативно, чем имевшие место во Франции акты насилия по отношению к королю и его семье, ограничение власти монарха, а также революционная пропаганда французов, направленная на другие страны.
Вместе с тем ведущие государства Старого Света стремились прежде всего к обеспечению собственных интересов, слишком различавшихся между собой для того, чтобы этим странам удалось договориться о согласованных действиях против революционной Франции. Россия была поглощена войнами с Турцией (1787–1791) и Швецией (1788–1790), затем — польскими делами, и Екатерина II, на словах поддерживая противников Революции, на деле уклонялась от какого бы то ни было участия в военных акциях против нее. Великобритания получала от вызванного революционными событиями расстройства дел во Франции больше преимуществ, чем от любой выигранной войны: не прилагая никаких дополнительных усилий, англичане избавлялись от конкуренции со стороны своего наиболее сильного соперника по заморской торговле и колониальной экспансии. В отличие от России и Великобритании, Австрия и Пруссия в силу своего геополитического положения болезненно реагировали на происходящее во Франции: все-таки в Эльзасе нарушались права немецких князей, а французская королева приходилась сестрой императору. Однако поначалу и тут единственным реальным шагом, о котором смогли договориться между собой эти государства, стало принятие 27 августа 1791 г. Пильницкой декларации, где в довольно гипотетической манере объявлялось о возможности их совместной военной акции в защиту монархического правления во Франции, ежели на сей счет будет достигнуто единство мнений всех европейских держав. Поскольку такое всеобщее согласие на тот момент представлялось утопией, действующие европейские политики этой декларации серьезного значения не придали.
Осенью 1791 г. во Франции было избрано Законодательное собрание, где вскоре доминирующее влияние приобрели жирондисты — политическая группировка, видевшая во внешней войне путь к углублению революции внутри страны. Зимой 1791–1792 гг. они развернули широкую пропагандистскую кампанию в пользу войны против «тиранов мира». Все громче звучавшая из Парижа воинственная риторика побудила Австрию и Пруссию к дальнейшему сближению: 7 февраля 1792 г. они заключили оборонительный договор.
К обострению отношений с соседними государствами стремились во Франции не только радикальные революционеры. Людовик XVI и его ближайшее окружение надеялись, что война заставит, наконец, другие державы вмешаться во внутренние дела Франции и восстановить в прежнем объеме власть монарха. В марте 1792 г. король назначил министрами людей, близких к жирондистам, и уже 20 апреля Франция объявила войну императору.
В мае французские войска, почти не встречая сопротивления, вторглись в Австрийские Нидерланды. Однако очень скоро стало ясно, что Франция к войне не готова. Экономический кризис углублялся, налоги собирались плохо, государству не хватало средств. Армия испытывала недостаток квалифицированных офицеров, поскольку многие из них эмигрировали. Тем же, кто остался, солдаты не доверяли. Дисциплина в войсках была низка. При первых же серьезных столкновениях с австрийцами французы бежали. Военные неудачи привели к обострению внутриполитической ситуации во Франции и падению монархии 10 августа 1792 г.