Всемирная история. Том 1. Древний мир

Егер Оскар

Война с Иудеей: разрушение Иерусалима

Две войны, имеющие всемирное значение, были при нем закончены: война Иудейская и Батавская — война по поводу восстания в Батавии, обозначившая собой новый период в развитии германского мира.

Солдаты римской армии начала империи. Современная реконструкция.

Спешенный всадник (слева), в характерном кавалерийском шлеме с овальным щитом, в кольчуге и с двумя копьями; легионер (в центре); солдат вспомогательных когорт (справа) в зимней одежде, воины этих подразделений были вооружены обычно оружием тех племен, из которых они набирались.

Окончание Иудейской войны он предоставил своему сыну Титу, и тому удалось взять Иерусалим (сентябрь 70 г.) после такой твердой и упорной обороны, к какой способен только фанатизм, доведенный до высшей степени напряжения. Долгое время защитники Иерусалима

с пренебрежением относились и к голоду, и к мечам противников, подкрепляемые уверенностью, что храм Иеговы не может пасть, что еще и в последнюю минуту гибели может совершиться чудо спасения. Победитель обошелся с побежденными соответственно их упорству. Множество пленных было казнено; часть их сами себя лишили жизни; насчитывают несколько сотен тысяч таких, которые погибли во время войны и долгой осады, и, сверх того, масса пленных была продана в рабство или осуждена служить забавой публике в главных городах, в звериных травлях или гладиаторских играх, которые постоянно требовали новых и новых жертв. Город и храм, насколько это было возможно, был сравнен с землей. Но несокрушимая вера этого народа, которому вверено было неоценимое благо почитания Единого Невидимого Бога, — эта вера пережила все. Даже в последние минуты гибели, когда уже было несомненно, что святилище Иеговы не устоит против напора врагов, один из непреклоннейших вождей-фанатиков недаром сказал, что у Бога и кроме этого храма есть еще иной храм — весь мир! И город пал, и храм пал, а между тем выходцы из Иудеи, провозвестники зародившейся здесь мировой религии, уже успели среди языческих городов и царств осуществить пророческое слово своего Великого Учителя, который сказал, что «кроткие наследуют землю».

Галльски-германская война. 69 г.

В то самое время, когда на Востоке шла борьба на смерть с иудеями, в западных странах в народе ходили предсказания, возвещавшие, что отныне владычество над всем миром должно перейти к трансальпийским народам; именно в этом смысле в кружках галльских друидов истолковывался пожар Капитолийского храма, сгоревшего во время смут бурного 69 г. Что эти смуты волновали умы в Галлии и Германии — само собой разумеется. Знатный батав, Юлий Цивилис, состоявший в римской службе, очень ловко сумел воспользоваться этим натянутым и запутанным положением: прикидываясь, что ревностно принимает сторону Веспасиана, он под этим видом скрыл свои приготовления к общему восстанию свободных германских племен против римского владычества. Это восстание батавов началось с поражения, нанесенного слабому римскому войску, какое оставалось в прирейнских странах. К этому восстанию, с одной стороны, примкнули северо-западные племена свободной Германии, а с другой стороны, оно нашло себе отголосок и в Галлии, где разные знатные кельты, воспитанные на римский лад, мечтали о возможности основать в Галлии самостоятельное государство. Однако в Галлии мнения на этот счет расходились. Партия мира совершенно справедливо утверждала, что Галлия обязана римскому господству по крайней мере одним: миром и порядком в стране, которую перед этим терзали непрерывные войны. Другие утверждали, что стоит только устранить римское господство, и по всей земле начнется общая война между всеми народами. Вообще говоря, уже с самого начала восстания между галлами и германцами, да и в собственной среде обоих народов, не было надлежащего единства, а между тем та усобица, которая происходила на римской стороне, окончилась гораздо скорее, чем восставшие могли ожидать. Едва только Веспасиан вступил во власть, как уже отправил на север отличного полководца Петилия Цериалиса, который нашел там значительную перемену в общем настроении. Важный римский город Колония (Кельн) перешел на сторону восставших, которые приписывали этот переход воле богов и особенно бога войны. Однако римская партия, опиравшаяся на весьма веские интересы, была все же сильна, и вскоре там произошел переворот, вследствие которого город вновь отпал от германцев. Война длилась еще некоторое время, и в ней играла роль Веледа, прорицательница в стране бруктеров. Наконец батавам и самим надоела война: они пришли к убеждению, что одной нации не под силу сломить иго рабства, охватывающее весь мир; наконец дело дошло до переговоров между Цивилисом и Цериалисом, и упорная война была закончена почетным миром. Миру все были рады, и один из батавских вельмож выразился о нем, что хотя он и не доставляет батавам полной свободы, но все же — уж если она недостижима — дает им такое положение, которое немногим хуже свободы.

Лучник из римских вспомогательных когорт. Современная реконструкция.

Традиционно лучники набирались в восточных провинциях Римской империи. Они сохраняли национальный тип вооружения. На данной реконструкции представлен воин из Сирии.

Кроме этих двух войн, правление Веспасиана прошло мирно.

Веспасиан. Мраморный бюст, найденный близ церкви Сан-Джованни в Латеране. Музей Кампаны.

По-видимому, соглашение, состоявшееся между Веспасианом и сенатом, оказывало свое действие: в нем права высшей власти были установлены точнее и таким образом, после падения династии Юлиев-Клавдиев, государству вновь была дана прочная правовая основа, а поэтому согласие между представителями высшей государственной власти могло быть ничем не нарушаемо. Особенно удачно сумел Веспасиан возвратить войска к подобающему им положению в государстве, хотя в последние годы они и постигли значение своей силы; в то же время он привел в порядок и финансы, сильно потрясенные

смутами последних лет. Сам он был привычен к весьма умеренному и простому домашнему быту, и единственный укор, который могли возвести на него злые языки столичной молвы, заключался в том, что он свою мещанскую бережливость переносил из домашнего обихода и в самую область государственного управления: смеялись преимущественно над тем, что он не брезговал некоторыми статьями доходов. Но эти насмешники были несправедливы: он выказывал себя щедрым в тех случаях, когда речь шла о полезных затратах или же о таких, которые могли доставить занятие толпе. Он первым в Риме назначил риторам содержание от казны, т. е. придал государственное значение высшему образованию; ему же принадлежит постройка громадного амфитеатра, Колизея, вмещавшего 87 тысяч зрителей — этот величавый и несокрушимый памятник правления Веспасиана.

Колизей в Риме. С фотографии XIX в.

Особенно же благодетельно влияло на всех его личное отношение к занимаемому им высокому положению и чрезвычайная простота его собственной жизни. При нем наступила реакция против роскоши, достигшей при Цезаре невероятных размеров в высших классах, — и эта реакция держалась довольно долго.

Тит, 79 г. Домициан, 81 г.

После кончины Веспасиана в 79 г. его сын Тит продолжал править государством в духе отца; до своего вступления во власть он вел довольно разгульную жизнь, но совершенно изменил образ жизни, приняв бразды правления. При этом, по сравнению со своим отцом, он обладал важным преимуществом: был чрезвычайно приятен и приветлив в личных отношениях. Большие общественные бедствия, вроде, например, первого извержения Везувия в августе 79 г., при котором были залиты лавой и засыпаны пеплом города Геркуланум и Помпеи, дали ему возможность показать свое милосердие и готовность оказать помощь страждущим. К несчастью, правление Тита продолжалось всего два года.

Молодой Тит. Гигантский бюст из Неаполитанского музея.

После его смерти ему наследовал третий из Флавиев — его брат Домициан (81–96 гг.). Его вступление во власть было встречено с недоверием; он не сумел поддержать хороших отношений с сенатом и больше старался повернуть дело на старую дорогу первых императоров.

Серебряная монета Домициана 85 г.

АВЕРС. Голова императора Домициана в виде триумфаторе.

РЕВЕРС. Богиня Рома со скипетром и фигуркой Виктории. Левой рукой богиня опирается на щит, поддерживаемый пленным германцем.

Его обвиняют в том, что подозрительность побуждала его к жестокостям; доносчики опять выступили на первый план, и сам император находил постыдное наслаждение в личном присутствии при казнях. Рассказывают, что он тщательно изучал бумаги Тиберия и, вероятно, из чтения актов этого весьма способного правителя вынес и кое-что разумное. Во время его правления внешняя политика опять стала обращать на себя преимущественное внимание. В 84 г. он предпринял поход против германского племени хаттов и праздновал его окончание триумфом. Ему же приписывают некоторое округление границ и усовершенствование пограничных укреплений. Гней Юлий Агрикола, наместник Британии, правивший этой провинцией с 78 г., значительно расширил пределы римского владычества и задумывал уже овладеть и островом Гибернией (Ирландией). Но Домициан, действуя в данном случае, может быть, по принципам Тиберия и не терпевший около себя никакой выдающейся личности, — отозвал Агриколу из Британии, и тот в 93 г. скончался в опале.

Внешняя политика. Война с даками. Гибель Домициана

Особенно затруднительно было положение римлян на Дунае. Вся местность на север от среднего течения Дуная, на восток от реки Тиса до самого Черного моря, которую римляне обозначали под общим названием Дакии, была заселена некоторым числом племен, которые, смотря на римское единство и могущество, задумали тоже соединиться в одно государство, как некогда Арминий задумывал слить воедино германские племена. Уже во времена Августа их пришлось с правого берега Дуная, из Мизии, вновь вытеснять на левый берег. Теперь под предводительством своего короля Децебала они вновь попытались утвердиться в Мизии, по эту сторону реки. Несколько лет борьба с ними велась с переменным успехом, и наконец Домициан (после неудачной кампании против южногерманских племен маркоманнов) сам отправился к войску в Мизию и заключил с Децебалом мир; этот договор, который он сумел ознаменовать блестящим триумфом и присоединением к своему имени титула Дакийского (Dacicus), был, в сущности, не более чем денежной сделкой, на которую можно даже смотреть как на тайную уплату условленной дани (90 г.).

Пленный дак. Статуя из Неаполитанского музея.

При всем этом отношения сената к Домициану не улучшались. Сенат находил, что он чересчур балует солдат; и возможно, что он в войске искал точку опоры, которую уже не находил в кружке сенаторов. Трудно решить, кто именно более виновен в этих несогласиях между императором и сенатом, но вскоре против него образовался заговор, в котором приняла участие и его супруга. В сентябре 96 г., к великому удовольствию сената и значительной части граждан Домициан пал жертвой заговора; и всюду с радостью разбивались его статуи и медальоны с ненавистным его изображением.