Всемирная история. Том 2. Средние века.

Егер Оскар

Феме (тайные судилища)

Жизнь, развитие, прогресс нации сосредоточивались в отдельных территориях, стремившихся к заявлению своей самостоятельности и к устранению остатков прежних стадий развития. Эти остатки гнездились во всех сферах, но особенно долго держались в судебной части, и характерное учреждение, так называемое феме, обнаруживает борьбу старого и нового времени, государства и местного верховенства.

Липа в месте тайного суда (феме) в Дортмунде. Немецкий рисунок конца XIX в.

Стол под ней с низким рельефом имперского орла и скамьи вокруг него — из глыб плохо обтесанного камня. Липа ограждена забором и связана во многих местах железными обручами.

В землях Вестфальского герцогства сохранялись еще старинные народные суды времен сельской автономии, эпохи Карла Великого или еще более ранней, между тем как в других местах были уже повсеместно введены правительственные судебные учреждения. Эти старые суды происходили при всенародном собрании под председательством фрейграфа, получавшего от самого императора право судить и карать. Императорская власть ослабела со времени Штауфенов. Новые сеньориальные суды еще не утвердились, в их организации было много пробелов, и бесчисленные грабежи

и преступления совершались безнаказанно. Среди этого древность судов-феме придала им новый авторитет, в который сильнее всех верили их участники. Это были «императорские» суды; нравственное чувство правосудия находило удовлетворение в том сознании, что существуют трибуналы, которым можно принести жалобу на известные злодеяния, не подлежащие никаким судам, не находящие и исполнителей приговоров. Эти же суды вели подобные дела как вполне им подлежащие. Даже из дальних мест прибегали к ним в трудных уголовных делах (гражданских дел «феме» не разбирала). Но обвиняемый редко появлялся; публично произнесенный приговор мог заставить его быть настороже и потому сделать невозможным исполнение казни; поэтому суд перестал быть открытым; в него имели доступ лишь члены суда. Исполнителем обрекавшего на смерть приговора мог быть только такой же член суда, и приговор поэтому хранился в тайне и исполнялся скрытно. С середины XIII в. появились известия о «тайных судах». Сложилось тройное поверье, сообщившее этим судам большой ореол: во-первых, было принято, что они ведут лишь тяжкие, подлежащие казни преступления; во-вторых, что они действуют только в тех случаях, когда правый не находит нигде удовлетворения; наконец еще, что они установлены Карлом Великим и не стеснены никакими территориальными границами; в этом не сомневался никто. Учреждение имело свои благотворные стороны, и постепенно лица, посвященные в тайны «феме», ее кодекса и формальностей, «вещие», распространились по всей Германии, так что, в сущности, со времен короля Вацлава (1378 г.) в стране был «фемский союз», члены которого узнавали друг друга по известным символическим знакам при встречах. Но местом суда оставалась все же «Красная земля», Вестфалия, и получить звание члена союза можно было лишь там. Однако нигде нет речи о ночах и туманах, о таинственности заседаний, как при каком-либо заговоре: они происходили под открытым небом, обыкновенно с девяти часов утра до трех часов пополудни, и при одном случае, в котором речь шла о приговоре над одним баварским герцогом (1439 г.), в заседании принимали участие, как известно, 18 фрейграфов и 800 сочленов. Приглашение явиться на суд доставлялось обвиняемому из верных рук, но он редко отвечал на него. Тогда дело разбиралось, и приговор провозглашался в торжественной обстановке. Если после этого находили какого-нибудь повешенного на дереве с воткнутым возле в землю ножом, это означало, что приговор «тайной феме» исполнен. Феме приобрела страшную силу в середине XV в. Нечего говорить, что она не удержалась долго, что при тех важных недостатках, которые были присущи такого рода суду с самого его возникновения, она скоро исказилась в своих началах.

Прогресс

Этот остаток староимперской эпохи не был жизнеспособен. Всесторонний прогресс в каждой отрасли быта исходил теперь не от целого, а от частей. Перо Энеа-Сильвио дарит короткое изображение Германии того времени, которое составляет лишь слабый придаток к знаменитому сочинению о Германии великого римского историка. Тем не менее, оно дает понятие о положении страны и характеризует, хотя и поверхностно схваченными частностями, период деятельного совершенствования как в материальном, так и в духовном отношении: заметен прирост населения, увеличение народного благосостояния; усиливаются отношения Германии с другими странами, с Италией, Испанией, Францией и прочими государствами; различные ремесла и искусства процветают, производство некоторых товаров: сукна, металлических и стеклянных изделий и пр. совершенствуется, распространяется обучение молодежи; строятся больницы и воспитательные дома, появляются городские врачи, ванны, приюты для женщин. Особенно указывает на прогресс обилие университетов: после Лейпцига быстро последовало учреждение их еще в восьми городах: в Ростоке (1419 г.), Грайфсвальде (1456 г.), Фрейбурге (1457 г.), Базеле (1460 г.), Ингольштадте (1472 г.), Тюбингене (1477 г.), Виттенберге (1502 г.), Франкфурте-на-Одере (1506 г.). В этом же столетии совершилось то великое умственное движение в руководящих классах, которое называют возрождением наук, или «гуманизмом». Оно совпало с другими интеллектуальными течениями, а также с изобретением книгопечатания.

Типографский станок 1520 г. Гравюра XVI в.

Это изобретение, т. е. печатный станок с металлическим шрифтом, осуществил в 1450 г. немец, член майнцской патрицианской фамилии, которая, терпя от вражды между родовитыми семьями и гильдиями, покинула в начале XV в. родной город. Звали этого человека Иоганн Генсфлейш цу Гутенберг. С 1448 г. он жил в Майнце, гражданин которого, Иоганн Фуст, снабжал его необходимыми деньгами. Первым произведением этой печатающей машины был латинский учебник («Донат») в 1451 г., затем, несколько лет спустя, последовала главнейшая работа — Библия. Несравненно меньшее непосредственное влияние оказало другое изобретение, которое часто приравнивают к этому и которому приписывают роль в созидании новой эпохи: изобретение пороха. Строго говоря, его даже нельзя считать открытием. Порох был известен с конца XIII в. и вошел в употребление на войне начиная со следующего. Мнение о том, что огнестрельное оружие сделало излишней рыцарскую храбрость, сообщая войне механический характер и тем демократизируя ее, явилось лишь позднее. Но искусство печатания металлическим шрифтом начинает период новых времен.

Крупнокалиберная бронзовая мортира. XV в.

Из арсенальных книг императора Максимилиана I.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Позднее средневековье в Англии и Франции. — Объединение Франции. — Война Алой и Белой Розы. — Англия при первых Тюдорах

Англия и Франция

В этом столетии навсегда разошлись судьбы этих двух стран, и оба государства — Англия и Франция — развились каждое по своему, во многом противоположному направлению. В продолжении некоторого времени, при Плантагенетах, можно было ожидать их слияния в одну державу, но в минуту наибольшей опасности национальное чувство французов проснулось с изумительной силой, помогло им отбросить англичан на их острова, и оба великих народа пошли по пути своего окончательного самостоятельного развития.

Франция с 1380 г.

Французским королем с 1380 г. был Карл VI, вступивший на престол в 12-летнем возрасте. Он оказался впоследствии душевнобольным, что вызвало необходимость продолжительного регентства. Вследствие ошибки его предшественника, короля Иоанна, разделившего большие лены между своими сыновьями и скончавшегося на чужой земле

после долгого плена, были посеяны семена смут и раздора именно между наиболее близкими к трону главами знатных домов. Этот раздор вспыхнул теперь между братом короля, герцогом Людовиком Орлеанским, и его дядей, герцогом Филиппом Бургундским, из-за права управлять государством. Эта смута поделила всю Францию на две партии: бургундскую и орлеанскую, или арманьякскую. При таких обстоятельствах замечательный правитель Англии с 1413 г., король Генрих V возобновил свои притязания на независимое владение французскими областями, принадлежавшими прежде английской короне, а т. к. сильнейшая в это время орлеанская партия не соглашалась с ним, он снова начал войну, причем мог рассчитывать на недовольные элементы в самой Франции. Высадясь с войском в 1415 г., он вступил в бой с французами около замка Азенкур, в департаменте Па-де-Кале, и нанес им страшное поражение: плебейский отряд английских стрелков из лука залил кровью французского дворянства все поле сражения. Взято в плен было лишь 1,5 тысячи человек, между тем как число раненых и убитых доходило до 10 тысяч. Ужаснее всего было то, что победа над французами, усилившая гордость англичан, радовала бургундскую партию и увеличила раздор в государстве. Но междоусобная вражда достигла крайнего предела после того, как герцог Иоанн Бургундский при свидании с дофином на мосту через Йонну, соединяющем город и крепость Монтро, был убит служителями дофина (1419 г.). При договоре в Труа (1420 г.) герцог Бургундский признал английского короля Генриха своим законным королем и повелителем после смерти Карла VI. Генрих женился на Екатерине, дочери Карла VI и баварской принцессы Изабеллы, чудовищной матери, отрекшейся от своего сына, дофина. Таким образом, англичане получили решительный перевес. После смерти несчастного Карла VI в 1421 г. Генрих V стал законным королем Франции. Он умер вскоре после этого в 1422 г., оставив свое могущественное положение в наследие своему 9-месячному сыну Генриху VI, который был перевезен в Париж. В течение 7 лет англичане господствовали в стране. Французский король Карл VII потерял все земли на север от Луары. В 1429 г. город Орлеан, ключ к южной части государства, был уже готов пасть перед англо-бургундской силой, но произошло чудо, изменившее неудержимый, видимо, роковой исход.

Англо-французская война. Орлеанская дева

Крестьянская девушка из Домреми, деревушки на границе Шампани и Лотарингии, остановила победоносное шествие англичан, вдохновила национальное чувство французов и образумила их на мгновение так, что они смогли собраться с силами для сопротивления и достижения некоторых успехов. Юность этой 20-летней девушки не представляет ничего замечательного; ее крайняя набожность иногда навлекала на нее насмешки. Политические распри проникали и в эти лотарингские местности, и даже деревни стояли за ту или другую сторону. Домреми принадлежала к орлеанистам, и деревенская молодежь вступала в драки с парнями из соседней деревни, склонявшимися на сторону Бургундии. Девушке, страдавшей за родину, проникнутой убеждением в святости прирожденной королевской власти и ненавистью к чужеземцам, слышались небесные голоса, которые предсказывали ей счастливый оборот судьбы и обрекали ее на роль избавительницы гибнувшего Орлеана и на то, чтобы она проводила короля Карла в Реймс для помазания и коронования. Чудившиеся ей голоса и лики влекли ее вперед с непреодолимой силой.

Голова статуи, предположительно изображавшей Жанну д'Арк. Орлеан. Археологический музей.

Найдена в Орлеане. Некоторые специалисты считают, что этот портрет Жанны д'Арк — часть памятника, воздвигнутого ей здесь в XV в.

Начальнику ближайшего гарнизона донесли о странном событии; он, в свою очередь, сказал об этом королю, перед которым Жанна д'Арк скоро предстала. Для обсуждения столь необыкновенного случая были приглашены богословы. Девушка оказалась верной католичкой, и ее допустили состоять при отряде, который должен был доставить продовольствие в Орлеан. Экспедиция удалась: 28 апреля 1429 г. Жанна проникла в город и заставила всех верить в ее призвание, потому что ее появление с знаменем из холста, на котором был изображен Спаситель, ободряло и подвигало на победу войска. Еще сильнее действовала ее безусловная вера, та, о которой в Евангелии сказано, что, будь она величиной лишь с горчичное зерно, и тогда ее достаточно для того, чтобы двигать горами. Действительно, дела приняли счастливый оборот, мятежники опять обращались к королю, и в нем самом укреплялось убеждение в том, что эта дева внушает ему, с непогрешимостью откровения свыше, приказание Божье — идти в Реймс, чтобы увенчаться короной. Когда же и это благополучно совершилось, был достигнут громадный нравственный успех. Города один за другим переходили на сторону законного короля. Гнет, давивший нацию и лишавший ее сил, исчез. Сама Жанна считала свою миссию оконченной и стремилась домой. «Пусть сражаются мужи, и Господь даст им победу». Сама она никогда не обнажала меча и только несла знамя. По несчастью, она позволила уговорить себя остаться при войске, и при попытке освободить Компьен, осажденный англичанами и бургундцами, попала в плен (май 1430 г.). Именем короля Генриха VI был начат процесс против Жанны, и соединенным силам богословов и юристов того времени было нетрудно возвести на нее более чем одно преступление, делавшее ее повинною смерти. К чему же и существовали инквизиция и ученые мужи Парижского университета? Бедная девушка обратилась к папе, но он был далеко, а от нее обманом выманили подпись под чем-то вроде признания; она была заключена в тюрьму, и ее мучили там, пока не доказали, что она — вновь впавшая в заблуждение еретичка, с которой и следует поступить по правилам обращения с еретиками, «de comburendo haeretico», вследствие чего она была подвергнута в Руане казни, определенной лоллардам, — сожжению на костре.

Медаль в честь Жанны д'Арк. Париж. Музей Клюни.

АВЕРС — Бог на престоле, РЕВЕРС ѕ герб, данный роду д'Арк Карлом VII.

Аррасский мир. 1435 г.

Война продолжалась еще несколько лет, истощая страну, но предположение соединить Англию и Францию в одну державу под английским скипетром оказалось уже неисполнимо. В 1435 г. бургундский герцог Филипп Добрый заключил с Карлом VII мир в Аррасе. Здесь собрался большой мирный конгресс. Переговоры между Францией и Англией ни к чему не привели, но переход герцога на французскую сторону значил много, хотя был достигнут с большими уступками и пожертвованиями. В том же году умерла, если не особенно опасная уже, но враждовавшая с сыном его мать Изабелла.

Королева Изабелла (Изабо) Баварская.

Статуя с ее гробницы в аббатстве Сен-Дени.

Последствием мира, доставившего почти полную независимость Бургундии, был поворот борьбы к невыгоде англичан. В 1436 г. они лишились Парижа. Однако перемирие было заключено не ранее 1444 г.; оно было продолжено несколько раз, все же не превращаясь в формальный мир. На деле, впрочем, англичане удерживали только Кале и Нормандские острова.