Всемирный следопыт 1926 № 05
Шрифт:
Течение на Енисее быстрое, сильное. Против течения грести было очень трудно. Сменялись через каждые полчаса. Две пары весел с трудом продвигались на шесть верст в час. Целый день по обеим сторонам широкой реки тянулись жидкие леса.
К вечеру под'ехали к устью Сухой Тунгузки. В этом месте водоворот чуть не затопил лодку. Переплыли совершенно изнеможенными.
Тогда Черных вспомнил, что в этих местах против течения идут не на веслах, а тянут лодку бечевой. Но бечевы не было, пришлось продолжать путь на веслах, напрягая последние силы.
Наконец, увидели
Причалили…
— Я сначала один схожу, — сказал Звонарев. Выскочил на берег с винтовкой, быстро поднялся.
Налетела целая куча мошкары.
— Чорт возьми, сетки не захватили. — В спешке от'езда с парохода позабыли взять сетки.
Мошка набивалась в нос, в глаза, втягивалась дыханием в рот, нестерпимо больно ела лицо, руки.
Север Сибири, сырой и таежный, изобилует мошкой, комарами, слепнями, оводами и другими кусающими насекомыми. Сибиряки дали им хорошее коллективное имя — «гнус». В этом отношении с Сибирским севером не может конкурировать никакой уголок земного шара. Наиболее распространены мошка и комары, летающие целыми тучами. Для защиты от них носят сетки, состоящие из матерчатого шлема с часто плетеной личиной из конского волоса. На полевых работах, когда в сетках жарко, мажут лицо и руки дегтем или неочищенным скипидаром. Кроме того, женщины в поле носят мужской костюм.
Звонарев сломал с куста большую ветку и, яростно отмахиваясь, приблизился к костру и постройкам.
Там никого не было, но он остановился у костра. Здесь от дыма не было комаров. Передохнул… Вдруг из-за поросшего лесом пригорка донесся целый хор непонятных гортанных звуков:
— Ко-кко, ко-кко!..
Звуки на минуту затихали, потом опять усиливались. Звонарев удивился и встревожился.
В это время из-за постройки вышел старик. Увидев Звонарева с винтовкой, остановился в нерешительности.
— Эй, отец, пойди-ка сюда! Не бойся, — крикнул Звонарев.
— С городу? — спросил подошедший старик.
— С городу, — ответил Звонарев. — Что это кричат там?
— Ехарье, — ответил старик.
— Птицы такие, что-ли?
— Не! — сморщился улыбкой старик. — Ехарье — праздник так называется у тунгузов. Весна, тепло стало, вот они и радуются. А это кричат они так, песня у них что ли, — чудной народ!
— Что, отец, здесь чаю напиться или горяченького поесть есть где?
— Не, на зимовке-то у нас никого нет, все уже повыбрались. А ты бы к тунгузам пошел, сынок. Один, что ли? Пятеро? Во-от! На самый пир и попадете. Они гостей любят.
Звонарев для защиты от мошки вытащил из костра горящую с одного конца палку. Вернулся к товарищам.
— Будем ночевать здесь. Никаких признаков власти. Попали прямо на праздник к тунгузам.
Втащили в кусты лодку. Несмотря на усталость и мошку, поднимаясь, все время обменивались шутками. Поднялись на пригорок.
Перед глазами развернулась невиданная картина: на большой поляне, на берегу Сухой Тунгузки, горели почти правильным кольцом десятки костров. Вокруг сидели и стояли люди,
В середине круга, вокруг костров, двигались плавно, трясясь всем телом, несколько тунгузов. Танец был так же однообразен, как и странный хор.
Путники вышли на поляну. Появление пятерых вооруженных людей внесло в празднество некоторую заминку. Их обступили.
— Зачем ходил сюда? — спросили на ломаном русском языке.
Тут выступил Черных.
— Мы в гости, — сказал он. — Есть, спать, потом в город.
— Купца! купца! — закричали тунгузы. — Водка!
— Нет, мы с парохода, — пояснил Черных. — Табак есть?
Протянутый им кисет в одну минуту был очищен.
В это время в толпу протискался высокий, сильный на вид тунгуз с широким, лоснящимся лицом, с большим выпуклым лбом над открытыми карими глазами. Его костюм из пегих оленьих шкур был густо вышит узорами из цветных бус.
— Князь, — пояснили приезжим.
За князем протиснулось трое русских.
— Скупщики, пушники, — поняли товарищи.
Князь дотронулся до винтовки Звонарева. Дыхнул ему в лицо перегоревшей водкой.
— Продашь?
— Нет, — ответил Звонарев.
— Это большевики, разбойники из Совета, — крикнул пушник и пьяно захохотал. — Поймали ваших, голубчики!
Тунгузы затараторили что-то по-своему. Понятно было только одно слово — «совет».
— Это они, князь, всех купцов хотят перебить. Кто тогда будет всем тунгузам порох возить, свинец возить, водку возить? Убей их, князь! — кричал, размахивая руками, пушник.
Тогда заговорил один старый морщинистый тунгуз:
— Не хорошо говорил купца, — сказал он. — Совет — хороший человек, самый большой человек. Был царь, теперь совет — царь. Пришел совет, сказал: «Тунгуз, не плати долг купцу». Весь долг совет простил. Хороший человек совет. Совет любит тунгуза. Ты — совет? — обратился он к Звонареву.
— Совет, — ответил он.
— Бей их! — закричали пушники.
Туманов на это выстрелил, и его пуля, прострелив ухо пушника, убила наповал тунгуза. Толпа с криком подалась.
— Югакиря убил! Зачем тунгуза убил?
Товарищи вырвались из поредевшей толпы и, держа винтовки на прицеле, попятились к берегу. Но путь к Енисею был отрезан возбужденными, успевшими вооружиться ружьями, тунгузами.
Чтобы выиграть расстояние, товарищи дали залп по воздуху и, круто повернувшись, бросились бежать в сторону леса.
Несмотря на сильную усталость и естественные препятствия тайги, они бежали с невероятной быстротой. Слышали за собой погоню, крики, выстрелы. Когда выбежали на большую поляну и, пробежав ее, оглянулись, бежавшие впереди князь и два пушника остановились и дали залп.
Пыжнов, вскрикнув, качнулся, упал, задергался всем телом. Ответный залп уложил пушников и князя. Погоня на время задержалась. Воспользовавшись этим, товарищи углубились в тайгу.
III. Спички.