Всемирный следопыт 1926 № 06
Шрифт:
Лодка была мостом к Советской Республике, к его маленькой любимой дочке, и незнакомец, не выдержав приступа волнения, тихо заплакал, уткнувшись в руки. Его пальцы нервно дрожали, он вспомнил своих товарищей по тюрьме. Из целой сотни друзей и знакомых он один сумел преодолеть все опасности побега и с большим риском для жизни добраться до заветного берега.
С полной реальностью ему затем представилась опять эта страна советов, такая заманчивая и столь необычайная. Ему представился долгий заслуженный отдых и затем работа с новыми усилиями и новой борьбой.
Постепенно все его ощущения
Человек решил не дожидаться ночи. Оправившись от волнения и снова взяв себя в руки, он отцепил лодку от кустов и оглянулся по сторонам. Нигде никого не было видео, и нигде ничего не было слышно. Место было тихое, кругом высились крутые берега, и незнакомец, сильно оттолкнувшись, отплыл от берега.
Река несла свои стремительные воды, широко дыша, и, успокоившаяся после недавней грозы, она приняла новую ношу и закружила легкий челнок, выкинув его из ивовых кустов на свой безмятежный величавый простор.
И в тот же момент с берега раздалась беспорядочная пальба. Человек стал сильно грести и, рассматривая чуждый, удаляющийся берег, увидел конный патруль, тоже заметивший, наконец, беглеца.
Всадники спешились, легли на землю и стали бить «пачками» по ускользавшей мишени. Выстрелы щелкали, как высыпанный на лист железа горох.
Теплое утреннее солнце радостно согревало землю. С берегового обрыва закружился вниз сбитый пулей лист и, подхваченный сырыми волнами, быстро скользнул вниз по течению.
Беглец лихорадочно греб, стараясь выйти победителем из этой неравной борьбы. Челнок летел.
Человек обернулся и заметил советских часовых, бегавших по берегу. Это придало ему новые силы. Пальба не утихала. Пули, жужжа, шлепались около челнока, и, обдавая брызгами гребца, продолжали свой путь к речному дну.
На противоположном берегу было видно, как встревоженные люди торопливо разводили паровой катер.
Пуля ударила беглеца в руку, и он, вскрикнув от боли, выпустил весло. Весло, подхваченное течение, быстро отдалилось от лодки. Не растерявшись, беглец пересилил боль, выдернул скамейку и стал ею грести.
Расстояние между ним и вражеским берегом все увеличивалось.
На советском, все еще далеком, берегу лихорадочно торопились. На румынском — преследователи неистовствовали, награждая крепкой бранью удалявшегося беглеца. Метаясь по берегу, часть из них вскочила на коней и поскакала в обход. Другая половина, бешеная и бессильная, молча стала следить за незнакомцем.
Речушка клокотала, и переплыть через нее на конях было бы верною смертью для рискнувшего.
Силы беглеца заметно иссякали, и быстрое течение реки, безразличное к человеку, тянуло лодчонку к румынскому берегу. Лицо незнакомца побледнело. Из рукава куртки сочилась кровь.
И около самого берега, крутого, как телеграфный столб, незнакомец увидел прежнего юношу. Тот стоял на коленях и молча, тщательно прицеливался в беглеца, выбирая наиболее удобное место для попадания.
Беглец вновь начал грести лихорадочно и бешено, спасая свою жизнь. Навстречу летел пыхтящий маленький катер с красноармейским патрулем. С каждой секундой лодка приближалась к нему.
Юноша, стройный и безусый, с благородным очертанием лица, почему-то медлил.
Лодка
Катер с красноармейцами, обстрелянный румынским патрулем, завертелся на месте и стал заворачивать обратно.
Беглец, заметив это, бросился к носу лодки и взмахнув рукой, забыв про кольт и юношу, стал кричать вслед отдалявшемуся катеру.
Люди в катере, такие близкие, но почему-то непонимающие, что-то кричали ему ответное, предостерегающее, указывая на берег.
И в это время путник вспомнил свою дочку, охраняемую людьми далекого берега, больную горячо любимую жену и такую необычайную для чужестранца, такую близкую и в то же время далекую, куда-то отплывающую Страну Советов.
Это было его самым радостным, самым странным и совершенно ему непонятным последним воспоминанием.
И в это время, наконец, раздался томительный жуткий выстрел.
Тело беглеца неуклюже рухнуло за борт челнока и, сделав несколько кругов, медленно повертелось на воде и, скрываясь от людских глаз, нелепо, странно пошло ко дну.
С катера раздался последний, полный ненависти, крик.
Из реки неожиданно выплыла затасканная фуражка беглеца и сиротливо, словно сбитый лист, завертелась, подхваченная быстрым течением, и помчалась, одинокая и страшная, дальше по широким водам.
Мутно-вишневое солнце тоскливо и медленно, словно израненный зверь, тащилось умирать за темную полосу горизонта.
Юноша отер потный лоб, вынул медальон, посмотрел на него, переложил его из одного кармана в другой и, чему-то улыбнувшись, стал собираться в обратный путь.
Победители моря.
Очерк Н. Константинова.
Голландия почти на всей своей территории представляет страну, отвоеванную человеком у моря. В Голландии вот уже много веков идет титаническая борьба человека с морем. Море ежечасно, беспрерывно и яростно грызет низменные берега Голландии, а голландцы упорно защищают каждый метр земли от нападения моря, воздвигая вдоль побережья мощные плотины и дамбы.
Голландцы ведут с морем не только оборонительную борьбу, но и наступательную. Они не только защищают свое побережье от яростных натисков моря, но завоевывают у моря новые пространства. Так, семьдесят пять лет тому назад; они высушили обширный морской залив, так называемое Гаарлемское море, имевшее более 25 километров в длину. А в настоящее время голландцы осуществляют вот уже несколько лет другой, еще более грандиозный проект — осушение так называемого Южного моря или Зюдерзее.