Всемирный следопыт, 1928 № 02
Шрифт:
Товарищи-ботаники собирали растения, а Дятлов с охотничьим ружьем бродил по болотам, по лесам, по кочкам.
Целыми днями он выслеживал, подкарауливал, стрелял птиц. Вечерами снимал с них шкурки, записывал дневные свои наблюдения. Не доедал, не досыпал, мок под дождем, мерз на холодном ветру, дважды тонул в озере, много раз подвергался самым неожиданным опасностям.
Однажды он возвращался в деревню после целого дня утомительных поисков редких птиц. Давно уж потерял тропинку и теперь ломил прямиком через чащу. Там, за чащей, по его расчету, поле, а за полем — деревня.
По лесу пошел
Дятлов измаялся, «Ну, — думает, — приду и бухнусь спать. Товарищи уж дома и чай греют». Очень хотелось чаем погреться, озноб в спине чувствовал Дятлов.
Вот и чаща кончилась, а поля все нет: стоит перед ним пригорок, а на пригорке белый камень, совсем, как конская голова.
«Что такое? Никогда тут не был. Заблудился! В какую сторону итти? — растерянно подумал он, — разве по звездам?»— Глянул в небо. Ни одной звезды в белесом небе. Надо зари ждать.
— Вот чорт! — воскликнул Дятлов, влез на пригорок, примостился под камнем, скинул корзину и решил, что остался в дураках, и придется сидеть здесь до утра.
Спать нечего было и думать: туча комаров гудела над головой, а с собой не было даже спичек, чтобы развести костер.
Внизу из чащи медленно вытягивались тени. Сизым туманом вставала ночная сырость, всползала по склону пригорка.
«Еще лихорадку схватишь» — с тревогой подумал Дятлов, отмахиваясь от комаров.
Так просидел он с полчаса, смотрел, как рос туман, и прислушивался к резким ночным звукам. Привычное ухо его ловило тихую, точно спросонья, песню зарянки и отдаленный быстрый хрип снующих над вершинами вальдшнепов.
Вдруг из глубины леса ухнул кто-то страшным голосом. У другого бы поджилки со страху затряслись, а Дятлов не вздрогнул даже. Каждый звук в лесу был ему понятен. Он знал, что это кричит филин.
Дятлова клонило ко сну. Он все ленивей помахивал на комаров. Чорт сними, пусть едят. Глаза стали слипаться.
II. Черные птицы.
Когда Дятлов очнулся, в лесу была полная тишина. Даже комары куда-то исчезли.
«Должно, полночь!» — подумал он. Взглянул на лес — и не узнал его. Внизу плотной мутной массой лежал туман. Черными крестами из него торчали вершины елей. А сверху — холодное небо с мутным блеском.
Было так тихо, что Дятлову стало чуть жутко. «Да вымерло все живое, что ли?» — подумал Дятлов и стал вслушиваться в тишину, и вот в тишине еле-еле услыхал тихий плеск. Будто шопотком вода журчит.
«Ручей, верно» — подумал Дятлов. А куда же подевалось все живое? Но в эту минуту из лесу послышался тихий костяной стук.
Рявкни из чащи медведь, Дятлов не растерялся бы так. А вот такого звука он никогда не слыхал. Схватил ружье, вскочил и приготовился стрелять.
Схватив
Стук между тем продолжался. Он становился все громче, и стало похоже, будто кто на бегу трещит хворостиной по частоколу.
Потом стук начал утихать, стал еле слышным: теперь точно кузнечик стрекотал далеко в траве. Потом непонятный звук стал снова расти, затрещал деревянной трещоткой, раскатился жутким костяным стуком — и оборвался.
Опять настала тишина. Дятлова взял страх. Кто ж это ходит кругом и постукивает? И Дятлов стал себя уговаривать: ерунда, просто дерево трещит или что-нибудь такое… Но уговорить себя не удавалось.
Он знал наверное, что звук этот издавало живое существо, и существо это двигалось. И боязно было. А вдруг это существо сразу из лесу встанет перед ним!..
Тут донесся до него далекий крик журавлей.
«Значит утро близко» — обрадовался Дятлов.
Небо уже розовело. Дятлов ободрился. Храбро сказал вслух.
— Что ж, пойти да выяснить, только и дела!
Вскинул за плечи корзинку и решительными шагами спустился с пригорка— и сразу холодный пар тумана обдал его с ног до головы, вымочил платье. Сырость заструилась по телу, и Дятлова опять ударило в озноб.
«Сдуру полез сюда! — сообразил Дятлов, — надо бы солнца дождаться».
Но тут снова раздался таинственный стук.
— Вот чорт! — выругался Дятлов. — Как будто скелет на своих костях наигрывает. — И, чувствуя, что страх снова одолевает его, упрямо двинулся вперед.
Он прошел с полсотни шагов, и темные громады деревьев расступились над ним. Дятлов понял, что вышел из лесу, и остановился. Впереди он явственно расслышал спокойный плеск воды. С минуту он стоял, стараясь справиться со своими зубами, выбивавшими дробь. Его трясла и била лихорадка. Потом в лицо ему пахнул первый утренний ветерок. Туман впереди бесшумно задвигался, заклубился. Белые облачка отрывались от земли и, тая на глазах, медленно стали подниматься вверх. Туман, разлетаясь, словно снижал чехлы с ближних кустов.
Дятлов увидел, как впереди неожиданно возникла плоская тень. Она быстро росла, приближаясь. Скоро в середине ее обозначилось темное туловище. По бокам его медленно взмахивали громадные крылья.
«Птица, просто птица!» — мысленно успокаивал себя Дятлов, стискивая челюсти. И сам себе не верил.
Птица, но какая птица? Ведь он знал их всех! В один миг перебрал он самых больших из тех, что могли ему встретиться здесь, в Карелии.
Ворон? Нет, он мал! Гусь, лебедь, журавль, орел? Но ни один из них не походил на эту фантастическую тень.
А тень приближалась. Дятлов различал уже длинные, вытянутые вперед ноги с растопыренными пальцами.
«Сейчас схватит!» — мелькнуло у него в голове. Он вскинул ружье. Легкая двухстволка плясала в руках. Навскидку, не целясь, он спустил курки. Глухим громом ухнул в тумане выстрел. В плечо больно стукнуло прикладом.
Одно мгновение Дятлов видел еще над собой черное крыло. Потом и оно скрылось за деревьями. Только две маленькие узкие тени, крутясь и покачиваясь в воздухе, медленно опускались с высоты.