Всемирный следопыт, 1930 № 07
Шрифт:
— Во всем есть своя хорошая сторона, — ободрял приунывших товарищей Аллан. — Не будь москитов, нас немилосердно клонило бы ко сну.
Время ползло удручающе медленно. Напряженно всматриваясь в темноту, охотники поджидали хищника. Но он не показывался.
Наконец, когда предрассветные сумерки дымносерым туманом заволокли небо, Аллан в кустах заметил какое-то движение и подтолкнул товарищей.
Раздвинув листву, показалась морда леопарда. Зверь чутко повел ушами, втянул воздух — и бесшумно выскочил на поляну.
Охотники застыли на месте. Первые лучи солнца, брызнувшие из-за пальм, зажгли
Внезапно зверь замер, резко потянул воздух и поднял голову. Еще миг, и глаза Аллана встретились в упор с зелеными искрящимися глазами хищника. Леопард припал к земле и сжался, готовясь к прыжку.
Момент был решающий. Аллан смотрел на зверя, и ему казалось, что тот гипнотизирует его. Палец лежал на курке, но не было воли нажать.
— Чорт возьми! Что за трусость! — выругался он вслух и опустил курок.
За выстрелом Аллана разорвались выстрелы его товарищей. Две пули попали в леопарда. Бархатистый хищник метался по земле в пляске предсмертных судорог, и его кровь смешивалась с кровью его последней жертвы…
Хищник метался по земле в предсмертных судорогах
VI. Вызыватели дождя
Отряд вступил в центральную Нигерию. Местность становилась все более гористой. Приходилось итти по извилистым долинам, среди лесистых многогорбых хребтов. Озера и болота попадались редко, и о цеце почти не было слышно.
Как-то Аллан забрел с Коку в один поселок и натолкнулся на любопытную сцену. Группа голых туземцев сидела кольцом вокруг развесистого зонтообразного дерева.
— Это «жужу», — священное дерево, — шепнул доктору Коку.
У самых корней гиганта, в центре круга людей сидел вождь племени. Аллан подошел к нему с вытянутыми вперед руками и предложил одну из своих трубок. Вождь не спеша, с достоинством поднялся, принял трубку как залог мира и движением руки указал белому место рядом с собой. Он рассказал ему, что все мужчины поселка собрались под сень «жужу» просить лесного духа, чтобы он послал тучи и убил палящий зной засухи. Если не будет дождя, они не соберут урожая, не смогут уплатить белым людям налоги. И тогда будет им от белых беда!
Между тем мужчины возобновили церемонию. Вокруг дерева в кольце людей волчком кружился жрец. Через каждые два круга он гулко ударялся о дерево. Тогда вождь вскакивал на ноги и затягивал бурную песню, которая подхватывалась всеми присутствующими. Так продолжалось с полчаса. Неожиданно на резкой ноте мужчины
Аллан перешел к группе девушек, расположившихся под другим большим деревом, неподалеку от первого. Они сидели маленькими кучками по три-четыре, трескуче о чем-то лопотали и делали друг другу замысловатые прически. Доктор залюбовался их тонкой уверенной работой. Девушки заплетали пряди во множество мелких косичек, смазывали их какой-то черной клейкой жидкостью и лепили из них, как из глины, причудливые сооружения в роде гребнистых шлемов и раковин. Девушки делали вид, что не замечают белого человека, а сами искоса с любопытством на него поглядывали..
Негритянские девушки за прической
Аллан подарил туземкам бусы и мелкие зеркальца, которыми были набиты его карманы. Девушки радовались как дета, хлопали в ладоши и щелкали языком.
— Какие красавицы! — сказал Коку, с восхищением глядевший на прически девушек. — Женщины нашего племени не умеют так хорошо убирать голову. Когда я надумаю жениться, масса, то обязательно возьму себе жену из этого племени.
VII. Месть туземцев
Значительную часть Нигерии экспедиция проехала по железной дороге, так как в этих местах не было эпидемии сонной болезни.
Только вступив во французский Камерун, снова встретились с цеце. Болезнь свирепствовала в сырых диких лесах. Опять началась напряженная работа.
В городе Франсвиле отряд сделал остановку на несколько дней для закупок провианта.
Аллана возмущало полное равнодушие французских чиновников к эпидемии.
Вечера Аллан и его товарищи проводили за чтением газет и научных журналов в клубе, куда собирались местные врачи, инженеры и чиновники. Вся эта публика производила на Аллана удручающее впечатление. Не стесняясь присутствием иностранцев, они нагло хвастались друг перед другом своими достижениями в области эксплоатации «дикарей».
Не знавшие французского языка Ридли и Стон не обращали внимания на окружающее и сидели, уткнувшись носом в журнал, между тем как Аллан остро наблюдал и прислушивался.
Особенно выделялся своей грубостью инженер Роше, массивный, бычьего типа детина с морковно рыжей шевелюрой и колючими усами… Он со смаком рассказывал о том, как лупит кнутом провинившихся или просто ленивых рабочих.
Как-то вечером, в разгар шумной беседы, в клуб вбежал запыхавшийся туземец:
— Скорей! Скорей! — кричал он. — Идемте в дом мосье Роше, а то он убьет Гинку…
— Какого там Гинку?
— Убьет, и чорт с ним!
— Нам какое дело! — посыпались голоса.
Аллан вскочил с места, крикнул товарищам, чтобы они следовали за ним, и кинулся за туземцем. По дороге он в двух словах рассказал в чем дело озадаченным Ридли и Стону.