Всемогущий
Шрифт:
– Никого здесь нет! – возвысил голос отец Кирилл.
Слишком мягкий в своей старенькой рясе перед этими людьми в угловатых костюмах, явившимися сюда, точно гробовщики, он стоял перед ними, как живой заслон, и было видно, что никакая сила не стронет его с места.
– Нехорошо врать, батюшка, – сказал вкрадчивым тоном стоявший рядом с Курбатовым невысокий плотный мужчина с обширной лысиной.
– А вы кто такой, чтобы уличать меня во лжи? – накинулся на него отец Кирилл. – Я говорю, здесь, – он повел вокруг себя рукой, – никого нет, кроме вас и меня. И я вообще не понимаю, о ком вы говорите.
– Вчера
– Вам нет никакого дела до того, кто ко мне заходил, – ничуть не смешался отец Кирилл, а напротив, ощутил только что-то вроде дополнительного толчка для своего гнева. – И я еще раз повторяю: немедленно покиньте храм. В противном случае я вызову милицию.
– Вы и так ее вызовете, – возразил Курбатов. – Но позже. А сейчас прошу вас указать место, где вы прячете господина Горина.
– Никого я не прячу, – сказал старый священник. – И не думайте, что ваше самоуправство останется безнаказанным. Я хорошо вас запомнил и сообщу ваши приметы куда следует.
«Зачем он это сказал?» – подумал Егор, кусая губы.
Курбатов переглянулся со своим лысым помощником, и оба будто задумались. Казалось, заявление отца Кирилла поставило их в тупик.
– Напрасно вы так, – сказал Курбатов.
Было в его негромко произнесенных словах что-то такое, что заставило Егора задрожать от страха – не за себя, за отца Кирилла.
– А вы меня не пугайте, – сказал старый священник, тоже уловив угрозу, но и не подумав идти на попятный. – Если вам не страшна власть государства, то подумайте о гневе Божьем. Вам придется ответить за то, что вы сделали!
Он указал на свороченную дверь.
– Может, да, а может, нет, – ответил Курбатов. – Он покосился на своих людей. – Пошли!
Те начали обходить священника, но он внезапно расставил руки и шагнул к ним навстречу.
– Стойте! – крикнул он.
По храму разнеслось раскатистое эхо. Вид старика, вознесшего руки в широкой черной рясе, был до того грозен, что налетчики на секунду смутились.
– Ни шагу дальше! – приказал отец Кирилл. – Иначе прокляну.
– Вряд ли успеете, батюшка, – равнодушно ответил Курбатов.
Отец Кирилл что-то хотел сказать, но, подчиняясь кивку Курбатова, лысый крепыш поднял руку – и вдруг послышались два приглушенных хлопка. Старик вздрогнул, взмахнул, как крыльями, рукавами своего одеяния, попятился – и рухнул на землю, издав глухой, поразивший Егора, стук.
Егор рванулся вперед, но его обхватила могучая рука, зажала ему рот и потащила обратно за колонну. Он было забарахтался, но рука была слишком сильна.
– Вперед! – послышался приказ Курбатова. – Найти его. Брать только живым. Дикого в расход.
– Пятый докладывает, что у старика в каморке их нет, – сказал лысый. – Но недавно кто-то был.
– Это они, – сказал Курбатов. – Узнали про нас и где-то спрятались. Давайте ищите их. И повнимательнее за алтарем.
Послышались торопливые шаги. Люди Курбатова бросились обыскивать алтарь.
Еще немного – и они найдут беглецов, стоявших за колонной. Дело решали секунды.
Егор не мог оторвать глаз от лежащего посреди храма старика. Отец Кирилл принял мученическую смерть,
Егор так был поражен, что не мог сойти с места и, наверное, был бы скоро обнаружен, если бы Дикий не начал действовать.
Выставив руку с автоматом, он вышагнул из-за колонны и открыл огонь.
– Не здесь! – простонал Егор.
Но кто его мог услышать? Стены храма наполнились таким грохотом, что замигали все свечи возле икон, и уши Егора точно забились ватой.
Он все еще смотрел на отца Кирилла, а Дикий уже ухватил его за руку и потащил за собой.
– Вперед! – послышался его рев, от которого зазвенели окна.
Понимая, что у него ни единого шанса справиться с людьми Курбатова, Дикий предпринял отчаянную попытку прорваться через главный вход. Он почти не охранялся, все силы были пущены на то, чтобы искать беглецов в глубинах храма, поэтому на дверях оставили всего двух человек, правда, отлично вооруженных. По ним-то и открыл стрельбу Дикий и побежал к выходу, увлекая за собой Егора.
Расчет был верный. Двух человек он снял одной очередью, как в тире, освободив таким образом выход.
Отбросив автомат с опустевшим магазином, он домчался до дверей, поднял автомат одного из убитых, снабженный глушителем, и обернулся к Егору.
– Давай туда! – Он махнул рукой в сторону церковного сада.
Рискуя переломать себе ноги, Егор сбежал по высокой мраморной лестнице и опрометью бросился к саду.
Сзади слышался топот Дикого, который не забывал на ходу обернуться и дать очередь по быстро прибывающим преследователям.
– Сколько их здесь? – бормотал он. – Как грязи.
Егор никого не видел. Ему было не до того. Он смотрел только себе под ноги и слышал только свое дыхание. Они отбежали метров на сто от церкви, и ему начало казаться, что, возможно, они смогут уйти от погони. Надо только добраться до тех темных кустов, потом проскочить на улицу и запрыгнуть в машину. Смогли же они убежать на Тверской. Смогут и здесь. Тем более что по ним не стреляют, опасаясь попасть в него.
Вдруг Дикий рыкнул, споткнулся и покатился по асфальту.
Егор по инерции пробежал несколько шагов, затем, не слыша топота, остановился и вернулся назад.
– Ты чего? – присел он возле своего телохранителя.
– Ранен, – прошептал тот каким-то новым свистящим шепотом. – Снайпер, собака…
Он держался за грудь пониже плеча.
– Достали-таки.
В свете луны его грубое лицо стало белым, как молоко. Егор пригнулся ниже и различил оскал улыбки.
– Это ведь здесь? – спросил Дикий.