Всему свое время
Шрифт:
— Да ты что? — недоверчиво протянул Серега. — Я уж и не припомню, когда в последний раз ездил на автобусе! Да у меня и проездного нет!
— Я дам тебе денег на билет, — пообещал Валерка, усаживаясь за руль.
— Дядя Валера, — заканючил Серега, наклонившись к нему, — ну можно мне с вами? Я буду тихо-тихо сидеть… и вообще буду спать… Глазки закрою, ушки заткну…
— Нет, Сереженька, — строго заявил Валерка, подхватив Серегину игру, — ты еще маленький, чтобы кататься на машинах с большими дядями и тетями. Вот подрастешь…
— Вот так всегда, — горько вздохнув, проговорил
— В два у меня! — крикнул ему напоследок Валерка и завел мотор.
Серега махнул рукой и отправился на стоянку такси.
Они проехали уже довольно приличное расстояние, прежде чем Светка, пытаясь разрядить напряженную атмосферу, установившуюся в салоне, завела разговор на нейтральную тему.
— А Серега все тот же, — заметила она. — Каким был, когда мы познакомились, таким и остался.
— Еще бы! — хмыкнул Валерка. — Что ему сделается? Горбатого, как говорится, могила исправит. Хотя… — он бросил на нее взгляд. — Он женится, не слышала об этом?
— Серега? — удивилась она. — И кто же эта отважная женщина?
— Да так, — Валерка пожал плечами. — Ты ее не знаешь. Он познакомился с ней тогда, когда я вернулся.
— Понятно… — протянула она. — А как ты? Женился? — вопрос был задан так, словно ответ ей совершенно неважен, но по короткому взгляду, брошенному на него, Валерка понял, что он ее очень даже интересует.
— Нет, — ответил Валерка, словно отмахнулся. — И подозреваю, что больше у меня не возникнет такого вот дурацкого желания. — Светка хотела что-то возразить, но он опередил ее: — А как твоя семейная жизнь? Кстати, кто родился-то? Мальчик или девочка? — они притормозили у светофора, и Валерка улыбнулся ей, тепло, по-дружески, давая понять, что, мол, все в прошлом, теперь они просто старые знакомые.
— А разве ты не знаешь? — как-то подавленно спросила она.
— Нет, — приподняв брови, покачал Валерка головой. — А что я должен знать?
— У меня был выкидыш, — сдавленно проговорила Светка, глядя перед собой. — На седьмом месяце. Врачи сказали, что у меня теперь детей не будет.
Ее признание Валерку потрясло. Он протянул руку и пожал ее пальчики:
— Извини. Я не знал… Действительно ничего не знал об этом… Извини… котенок…
Она грустно улыбнулась, и между ними будто бы снова возникла близость. Не та, конечно, что была раньше, той уже и не вернуть, как не вернуть их самих прежних. Но что-то новое, осторожное, будто бы связало их в этот момент, и Валерка с удивившей, а может, даже напугавшей его ясностью, понял, что та его Светка и эта — один и тот же человек и она значит для него катастрофически много. Она его волнует, хотя и по-новому.
— Ничего, — отозвалась Светка. Она не поняла,
— Нет. Да я бы и слушать никого не стал.
— Понятно, — грустно усмехнулась она. — Должно быть, я тогда для тебя как будто умерла?
— Как будто, — подтвердил он. — Да, та, моя Светка, моя девочка, мой котенок, — проговорил Валерка, глядя перед собой на дорогу, — моя принцесса действительно умерла. Ее нет.
Светка молча вздохнула.
— Прости меня, Валера, — тихо произнесла она. — Если, конечно, можешь…
— Могу, — ответил он, понимая, что действительно может, что простил ее, не сейчас, а уже давно, так давно, что и не помнит, когда именно. — Правда, — подтвердил он, поймав ее недоверчивый взгляд. — И ты меня прости.
— Да что ты! — ахнула Светка. — Бог с тобой, Валера, мне не за что тебя прощать. Ты всегда был и останешься лучшим из всех, с кем меня сводила жизнь.
— Спасибо за комплимент, — откликнулся он уже легче, так, что атмосфера в салоне сразу же разрядилась и оба почувствовали, что теперь могут говорить обо всем и ни о чем, просто болтать, как старые приятели.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись, теперь уже свободно и открыто, с облегчением от мысли, что все трудное осталось позади.
— Кстати, — спросил Валерка, — ты к родителям-то надолго?
— На неделю, — ответила она.
Он продержался пять дней, во время которых над всеми его делами и заботами постоянно витала мысль, что Светка здесь. А на шестой день, к вечеру, поехал к ней, точнее, к ее родителям.
Валерка подъехал к знакомому подъезду и долго еще сидел в машине, не то чтобы не решаясь войти, но все еще раздумывая, стоит ли. Так он просидел с полчаса и уже вроде раздумал идти, но тут увидел ее. Она, вероятно, возвращалась из магазина, потому что несла пару пакетов. Увидев ее, Валерка сразу же передумал уезжать, вышел из машины.
— Привет, — сказал он с напускной веселостью. — А я вот решил заглянуть в гости.
— Привет, — она явно обрадовалась. — Тогда пойдем.
И он взял из ее рук пакеты.
Дома она зачем-то начала суетиться, не знала, куда его усадить, чем угостить. Хлопотала, улыбалась, что-то говорила, невпопад отвечала и вообще вела себя как курица-несушка. Эта ассоциация, пришедшая Валерке на ум, ему самому не понравилась, он постарался ее поскорее отогнать. Отогнать-то отогнал, но неприятный осадок остался.
Вообще-то он планировал пригласить ее вставший теперь уже полностью Серегиным ресторанчик, но, оказавшись на уютной кухне, с которой было так много связано и в которой, к его удивлению, ничего не изменилось, передумал. Все здесь было так, как он и помнил. Те же развешанные по стенам декоративные тарелки, те же деревянные панели, тот же угловой диванчик, такие же шторы на окнах в красно-белую клетку и в тон им скатерть…
— А здесь ничего не изменилось, — заметил он, не удержавшись.
— Изменилось, — возразила Светка, ставя чайник. — Если бы не так, то все давно выцвело бы и потускнело.