Всемуко Путенабо
Шрифт:
Без двух двенадцать. До входной арки сто метров.
У Алекса звонит телефон.
– Слушаю, – говорит он в трубку. – В центре. А без меня никак? Сейчас буду.
Он поворачивается к Кириллу:
– Прости, вызывают. Отказаться нельзя. Не забудь, что мне тоже поручено тебя искать, постарайся не делать глупостей.
– Постараюсь.
– Удачи, – говорит
Пожатие рук.
134
Ругается последними словами умирающий под ногами раздавленный снег. Не глядя по сторонам, Лиза спешит домой. Допрос затянулся. Караулин очень старался, но притянуть и ее не получилось.
А она теперь безработная.
Вот и подъезд. Тепло. Голос из темноты:
– Лиза!
Она не пугается. Ждала. Надеялась – и не ошиблась.
– Пойдем, – просто кивает она и направляется к лифту.
Сумбур в сердце. Смесь радости и страха на прячущемся за отстраненностью лице, красном не только от мороза.
– Нет, – останавливает ее Кирилл, берет за руку и разворачивает к себе.
Глаза в глаза. И что же, что темно? Неважно.
– Не зайдешь? – огорченно выдыхает Лиза.
– Не сейчас.– Кирилл кашляет.
– Простыл?
– Пробежка аукнулась. Отвык. По морозцу-то.
– Чаю?
– Нет, кх-кх, спасибо. Что интересовало следователя?
Лиза косится по сторонам. Почтовые ящики скалятся грязными ухмылками, боковые квартиры затаились во мраке, от входной двери сквозит. Войти могут в любой момент.
– Может… все же поднимемся? – настаивает она.
Новый приступ кашля сгибает Кирилла пополам.
– Хорошо, – наконец, соглашается он.
Лиза идет вперед. Ему не видно, что она улыбается.
133
Он простоял более трех часов. Стоял бы и дальше. До вечера. До утра. Неделю. Жизнь.
Звонок в кармане вернул из небытия.
– Как дела? – спрашивает Алекс. Он говорит едва слышно. Видимо, рядом находятся те, кому не следует знать о разговоре.
– Никого.
– Ты еще там?!
– А что делать?
– Они не пришли и не позвонили. – Голос Алекса
– Что теперь?
Кирилл говорит устало и почти равнодушно. Единственное чувство – дикая опустошенность. Он не знает, что делать и зачем жить. Алекс сообщает:
– Тебе – ждать следующих шагов похитителей или моих результатов. Мне – искать.
Итак, жить ради будущего. Все еще наладится. Обязательно.
В голове гуляет ветер, а надо строить планы. Куда податься? Правила просты: если тебя ищут – будь на шаг впереди. Иначе…
Он понимает. Обычные связи отпадают.
Кирилл смотрит по сторонам. Неужели в век сотовых этот аппарат не снят и не сломан? Удачно, не нужно искать кого-то или что-то, не нужно просить.
Кутаясь в шапку и воротник, он покидает арку «Атриума», на которой как честный человек уже обязан был жениться, если бы овеществилось все, что о ней за эти часы передумал. Из кармана брюк появляется завалявшаяся потрепанная карточка-жетон. Хранил, будто знал. Жетон входит в отверстие таксофона.
Давно остывший труп уличного телефона мертво глядит на Кирилла дырами с цифрами.
Не получилось. Звонить с Алексовой трубки не стоит, номер могут отследить. Ладно, адрес он помнит – однажды в день рождения Лизы помогал ей нести из дома в офис огромный торт, Владимир Терентьевич отрядил. Еще глазами некрасивые намеки делал, старый развратник.
К ней тоже опасно. И все же – нужно знать, что происходит.
Вот и встретились. Он идет за ней следом. Кирилл знает, что Лизе он нравится. Хорошая девушка, только себе на уме. Не будь у него Алены…
Боль. Не пришли, не позвонили. Нахлынуло.
Сквозь безобразные круги и нелепые пятна – бледное лицо:
– Кирилл, что с тобой?
Кружится голова. Куда-то пропадает тело. Почти насильно Лиза вталкивает его в лифт. Поддерживает, сопя где-то в районе груди под склоненной шапочкой. Когда ворота уединенности раздвигаются, она бережно подхватывает его за талию и ведет к квартире.
Конец ознакомительного фрагмента.