Всеобщая история географических открытий. Книга 3. Путешественники XIX века (с иллюстрациями)
Шрифт:
Братьев привезли в Кирри. Началось бесконечное совещание об их судьбе. К счастью, мусульманские священники, или «мал- ламы», вступились за них. Путешественникам вернули кое-что из отнятых вещей, но большая часть пошла ко дну вместе с лодкой Джона Лендера.
«К великому моему удовлетворению, – говорит Ричард Лендер, – среди принесенных предметов я сразу увидел сундук, в котором были наши книги и один из дневников моего брата. Рядом стоял ящик с лекарствами. Правда, оба они оказались полны водой. Большой ковровый дорожный мешок с одеждой был раскрыт и разграблен; в нем остались лишь одна рубаха, пара штанов и один сюртук. Много ценных вещей пропало. Погибли
Вот это уж действительно значило «сесть на мель у входа в гавань»! Проехать всю Африку от Бадагри до Бусы, благополучно проделать опасное плавание по Нигеру, счастливо вырваться из рук корыстных царьков, – лишь для того, чтобы потерпеть крушение в шести днях пути от моря и попасть в рабство или быть осужденными на смерть! И это тогда, когда они уже готовились представить восхищенной Европе драгоценные сведения, добытые ценой стольких перенесенных бедствий, стольких избегнутых опасностей, стольких успешно преодоленных препятствий! Исследовать течение Нигера, начиная от Бусы, уже собираться точно определить место его впадения в океан, и вдруг оказаться в руках жалких пиратов! Нет, это было уж слишком, и горьки же были размышления обоих братьев, пока тянулись нескончаемые переговоры!
Хотя часть раскраденных вещей вернули путешественникам, хотя негру, первым начавшему враждебные действия, во искупление его вины отрубили голову, братья Лендеры по-прежнему считались пленниками. Их собирались отправить к Оби, властителю страны Ибо, чтобы тот решил их судьбу.
Очевидно, грабители не были местными уроженцами и явились сюда лишь для того, чтобы заниматься разбоем. Если бы им навстречу попадались лодочные флотилии, слишком сильные, чтобы дать себя ограбить без боя, они ограничились бы торговлей на базаре в Кирри и в других городках. Впрочем, на берегах этой части Нигера все племена относились друг к другу с чрезвычайным недоверием, и даже при закупке провизии люди не выпускали из рук оружия.
Через два дня, 8 ноября, лодки были уже в виду города Эбое в том месте, где Нигер делится на три огромных «реки», с поросшими пальмами, низкими болотистыми берегами.
Спустя час один из гребцов, уроженец Эбое, воскликнул: «Boт моя родина!»
Здесь путешественников поджидали новые затруднения.
Оби был молодой человек с живым и умным лицом; он принял путешественников очень приветливо. Одежду Оби, напоминавшую одежду султана Йорубы, украшало такое множество кораллов, что его можно было бы окрестить «Коралловым вождем».
Оби, разумеется, очень растрогался, услышав о нападении, при котором англичане лишились всех своих товаров; однако его помощь отнюдь не соответствовала пылкости его чувств, и он предоставил путешественникам так мало съестных припасов, что они чуть не умирали с голоду.
«Жители Эбое, – говорится в отчете,- возделывают только инъям, маис и бананы. У них много коз и домашней птицы, но мало овец и вовсе нет крупного рогатого скота. В городе, широко раскинувшемся на открытой равнине, живет много народа.
Он является столицей государства
После всего услышанного путешественникам стало ясно, что Оби отпустит их не иначе, как за изрядный выкуп. Может быть, вождя подбивали на это его приспешники. Но особенно укрепляла его в таком намерении жадность торговцев из Бонни и Брасса, уже споривших о том, кто из них уведет к себе англичан.
Особенное ожесточение проявили сын последнего вождя Бонни, вождь Пеппер («Перец»), другой вождь Ган («Ружье»), брат вождя Бой («Мальчик») и их отец – вождь Фордей, вместе с вождем Джакетом («Куртка») правивший всей страной Брасс. В качестве доказательства своей добропорядочности они показывали удостоверения, полученные от капитанов-европейцев, с которыми вели дела.
Один такой документ, подписанный Джемсом Доу, капитаном брига «Сюзан» из Ливерпуля, и датированный сентябрем 1830 года на первой реке Брасса, гласил:
«Капитан Доу свидетельствует, что никогда не встречал еще таких негодяев, как здешние туземцы, в особенности лоцманы».
Затем, продолжая в том же тоне, капитан предавал их проклятию, называл чертовыми пройдохами и говорил, будто они старались посадить его судно на камни в устье реки, чтобы поделить между собой все, что уцелеет от кораблекрушения. Вождь Джакет у него назывался отчаянным жуликом и завзятым негодяем. Один Бой среди них, по мнению капитана, был более или менее честен и достоин доверия.
После длиннейших переговоров Оби заявил, что по законам и обычаям страны он имеет право считать братьев Лендеров и их спутников своей собственностью. Однако, не желая злоупотреблять своими правами, он готов обменять их на английские товары по стоимости двадцати невольников.
Такое решение, от которого Ричард Лендер тщетно старался отговорить Оби, повергло обоих братьев в отчаяние, вскоре оно сменилось унынием и безразличием, дошедшими до того, что они не могли заставить себя предпринять ни малейшего усилия ради своего освобождения. Если прибавить к этим душевным мучениям физическую слабость, вызванную скудным питанием, то будет понятно, в каком удрученном состоянии находились оба путешественника.
Оставшись без запасов съестного, без иголок, каури и других средств обмена, они оказались перед печальной необходим мостью выпрашивать себе пищу.
«Можно было с таким же успехом, – говорит Лендер, – молить камни или деревья. Мы, по крайней мере, избегли бы унизительных отказов. В большинстве африканских городов и деревень нас принимали за полубогов и вследствие этого почитали и уважали нас. Но здесь, увы! Какой контраст! К нам относились, словно к низшим созданиям, словно к жалким рабам. В этой невежественной стране мы стали предметом насмешек и презрения».