Всеобщая история искусств в шести томах. Том 6. Книга 2 (с иллюстрациями)

Колпинский Юрий

В годы войны устраивались различные конкурсы и выставки проектов. Так, например, в 1944 г. был проведен большой всесоюзный конкурс, посвященный созданию монументов Великой Отечественной войны. Ряд интересных архитектурных проектов был показан в залах Третьяковской галлереи на выставке «Героический фронт и тыл». Среди них проекты застройки центра Волгограда, предложенные Щусевым, Гольцем и другими, проекты памятника битвы на Волге Бурова в форме ступенчатой пирамиды и И. Соболева в виде неприступной крепостной стены из крупных квадров камня, проект здания Панорамы обороны Севастополя Гинзбурга в виде усеченной пирамиды, обрамленной внизу колоннадой со стоящим рядом высоким пилоном, увенчанным скульптурной фигурой матроса.

Почти все архитектурные проекты тех лет задумывались как произведения с грандиозными скульптурными композициями, барельефами, мозаиками, фресками, однако мало кто думал об осуществлении этих замыслов.

Придавая большое значение архитектурно-строительным работам, связанным с ликвидацией

последствий войны и мирным строительством, Советское правительство в конце 1943 г. создало Комитет по делам архитектуры. Обращаясь к руководству вновь созданного Комитета, М. И. Калинин писал: «Новое строительство дает большие возможности для создания подлинно социалистических городов с большими художественными ансамблями и глубоко продуманными стройками, полностью отвечающими современным требованиям». Говоря о работе по проектированию восстанавливаемых городов, М. И. Калинин напоминал, что «города строятся на столетия, а потому особенно важна их целесообразная планировка». «Социалистическое строительство, — писал он, — должно быть целеустремленным, красивым, радующим взгляд, но не вычурным и претенциозным». И, как бы предостерегая от увлечения крайностями «бумажного проектирования», подчеркивал: «Сейчас советским архитекторам представляется редкий в истории случай, когда архитектурные замыслы в небывало огромных масштабах будут претворяться в реальном строительстве».

В послевоенном развитии советской архитектуры четко различаются два этапа: первое послевоенное десятилетие, когда продолжались и приобретали все более гипертрофированные формы стилевые тенденции конца 30-х гг., и второй период — после 1954 — 1955 гг., когда в архитектуре произошел резкий поворот к современным массовым методам индустриального строительства.

Восстановление и реконструкция городов и сел, строительство новых городов и промышленных предприятий на Украине, в Белоруссии, в республиках Закавказья, на Севере и в Сибири в послевоенные годы получили еще больший размах. Велось строительство крупных гидротехнических сооружений на Волге, Днепре, Каме, на реках Сибири; был построен канал, соединяющий Волгу с Доном; начато строительство Каракумской и Северокрымской оросительных систем. Размеры капиталовложений в строительство в 1946 — 1950 гг. утроились по сравнению с довоенной Третьей пятилеткой. К 1954 г. было возведено более восьми тысяч новых крупных промышленных предприятий, построено 220 млн. кв. м жилой площади. Сооружалось также много памятников павшим советским воинам, монументов Победы и т. д.

К 1950 г. были закончены начатые строительством еще перед войной три верхневолжских гидроузла — Угличский, Рыбинский и Шекснинский. Они существенно отличаются по своей конструкции и архитектурному облику от довоенных: сократилась ширина бетонных водосливных плотин, объединились в одно целое здания электростанции и плотины и т. д. В их архитектурном решении еще нет полного разрыва между функциональным назначением здания и его наружной оболочкой, как во многих других постройках этого времени.

Одним из самых крупных и характерных для послевоенного времени промышленных сооружений был канал Волга — Дон (1952; группа архитекторов под руководством Л. А. Полякова). По своим масштабам, инженерному решению и индустриальным методам строительства это было передовое гидротехническое сооружение. Его грандиозный комплекс, раскинувшийся на протяжении 300 км от Волги до низовьев Дона, включает 101 км судоходного канала, тринадцать шлюзов, три насосные станции, тринадцать плотин, огромную Цимлянскую ГЭС, головные сооружения оросительных каналов и т. п. Все эти сооружения мыслились как целостный архитектурно-художественный ансамбль, прославляющий победы советского народа, одержанные в этих местах во времена гражданской и Великой Отечественной войн. Для этого была щедро привлечена скульптура различных видов, начиная с колоссального портретного монумента И. В. Сталина, больших скульптурных групп, украшающих шлюзы, кончая множеством барельефов, архитектурно-декоративных эмблем, акротериев, решеток и т. п.

Канал Волга — Дон — одно из тех сооружений, которым в годы культа личности придавалось значение «памятников эпохи». К числу таких сооружений относятся также высотные здания Москвы, станции метрополитена, павильоны ВСХВ 1954 г. и некоторые другие уникальные постройки.

Л.В.Руднев, С.Е.Чернышев, П.В.Абросимов, А.Ф.Хряков, В.Н.Насонов. Здание Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова на Ленинских горах в Москве. 1948 — 1953 гг - илл. 205 а

Л.В.Руднев, С.Е.Чернышев, П.В.Абросимов, А.Ф.Хряков, В.Н.Насонов. Здание Московского Государственного университета им.М.В.Ломоносова на Ленинских горах в Москве. 1948-1953 гг. План

рис. на стр. 238

Высотные здания представляют собой крупные

инженерные сооружения, свидетельствующие о возросшем уровне строительной культуры послевоенного периода. Они играют важную роль в градостроительном замысле Большой Москвы, значительно обогащая ее силуэт. Однако одностороннее понимание архитектуры, где основным было не практическое назначение здания, а его внешний вид, привело к тому, что эти здания оказались экономически неоправданными и недостаточно удобными в эксплуатации. Даже наиболее значительные и удачные в композиционном отношении высотные здания — например, ансамбль Московского университета на Ленинских горах (1948 — 1953; архитекторы Л. Руднев, С. Чернышев, П. Абросимов, А. Хряков, инженер В. Насонов) и административное здание на Смоленской площади (1952; архитекторы В. Г. Гельфрейх. М. М. Минкус, инженер Г. Лимановский) — не свободны от недостатков. Перед авторами тридцатидвухэтажного здания университета была поставлена сложная задача — соединить в композиции здания помещения самого различного назначения, начиная с актового зала и учебных аудиторий, кончая клубными залами и жильем для студентов и аспирантов. Эта задача была решена, но ценой огромных экономических затрат, за счет удобства и целесообразности планировки. Несмотря на колоссальную высоту и внешнюю импозантность, внутренние пространства здания университета оказались стесненными и замкнутыми, не соответствующими величине и масштабности его наружного вида. В отделке здания применено много дорогих материалов, щедро введены росписи и мозаика, лепнина, скульптура всех видов, однако настоящего художественно целостного ансамбля не получилось.

А.В.Щусев и др. Станция Московского метрополитена «Комсомольская-кольцевая». 1952 г. Разрез

рис. на стр. 239

Аналогичные недостатки, вытекающие из ложных тенденций в архитектуре тех лет, можно наблюдать и в оформлении станций Московского метро. В 1949 — 1954 гг. были сданы в эксплуатацию станции Большого кольца и нового Арбатского радиуса. По своему конструктивному решению большинство из них примыкает к типу пилон-ных станций глубокого залегания. Станция «Комсомольская-кольцевая» (1952), построенная Щусевым в содружестве с группой архитекторов, отличается необычными размерами и высотой подземного зала, оформленного с дворцовой пышностью в том же стиле русского барокко, что и щусевский Казанский вокзал. Мощная колоннада, отделяющая центральный зал от перрона, и темно-красный гранитный пол составляют контраст со светлым цилиндрическим сводом, на котором сосредоточено все декоративное убранство: восемь огромных мозаических плафонов в пышном лепном оформлении, эмблемы русского оружия разных времен, вереница сверкающих люстр. Мозаики П. Корина не только тематически, но и по своему стилю связаны с торжественно-праздничным, многоцветным интерьером этого грандиозного подземного зала. Однако дворцовый стиль художественного убранства этой, как и других станций Московского метрополитена, созданных в те годы, плохо связан с функциями и конструкцией транспортного сооружения и потому вступает в конфликт с художественной правдой и логикой архитектурного образа.

Тенденции эклектики и украшательства, пожалуй, наиболее полно выразились в оформлении павильонов Всесоюзной сельскохозяйственной выставки 1953 — 1954 гг., созданной на базе довоенной ВСХВ. Не случайно лучшими на выставке 1954 г. оказались именно те павильоны, которые в большей неприкосновенности сохранились от довоенной выставки. Здания, выстроенные заново, приобрели черты тяжеловесной эклектики и бутафорской монументальности (например, новый фасад павильона Механизации, Главный павильон, павильоны «Совхозы», «Животноводство», «Поволжье» и др.). Обилие декоративных украшений, росписей и скульптур — однообразных, да к тому же многократно повторенных — было откровенным украшательством, сводящим на нет идейно-воспитательную роль монументально-декоративного искусства. Разумеется, это не значит, что большой коллектив художников всех республик СССР не создал здесь ничего значительного, — речь идет лишь об общей тенденции, которая обесценивала многие интересные творческие находки. Так, например, созданная белорусским скульптором А. О. Бембелем скульптура «Родина-мать» сильно проиграла из-за того, что она увенчивает павильон Белорусской ССР, решенный в духе эклектического классицизма. Статуя к тому же была покрыта золотой смальтой, что разрушало пластику и придавало ей сугубо оформительский характер.

Надо сказать, что противоречие между творческими находками отдельных художников и архитекторов и общей нивелирующей тенденцией украшательного стиля сказывалось в эти годы не только в уникальных сооружениях. В эти годы возобладал принцип оформления центральной части города, особенно магистралей, набережных, административных центров, пышными фасадами. Таковы, например, главные площади и магистрали Минска, Крещатик в Киеве, набережные Москвы, административные здания на главных площадях Курска, Белгорода и других городов. Многие клубы, театры, вокзалы украшались портиками, колоннадами, башнями и тому подобным декором, ничего общего не имеющим с образом современного общественного здания.