Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909)
Шрифт:
Но во многих американских штатах Дженкинс приступил к эксплуатации фантаскопа, одним из основных изобретателей которого он являлся. Витаскоп же был всего-навсего легальной подделкой фантаскопа. Аппарат Дженкинса имел успех на Юге, в особенности в Новом Орлеане, где Рафф и Гаммон еще не продали свои права. В Чикаго же он потерпел фиаско, столкнувшись с конкуренцией витаскопа, что послужило причиной следующего бесцеремонного высказывания в «Чикаго ивнинг джорнэл»:
«Наконец-то надоевший всем фантаскоп сошел с рекламных афиш. Вот это был провал! Публика освистывала его два вечера подряд! Настоящая катастрофа.
Но на Юге, в Новом Орлеане, Дженкинс с успехом продолжал эксплуатацию своего фантаскопа. В Чикаго же он потерпел фиаско, столкнувшись с конкуренцией витаскопа.
Во время представления аппарат Дженкинса отказал. Этот провал в городе, где он мог бы иметь большой успех, окончательно погубил его. Виновником провала был представитель «Рафф и Гаммон», подкупивший механика, который согласился сорвать представление. Дженкинс не надолго удержался в кино. В 1898 году он потерпел неудачу с аппаратом, снабженным 20 объективами, и после этого перестал заниматься движущейся фотографией, хотя и прожил до 1924 года.
Конкуренция американских кинофирм была уже и тогда жестокой и безжалостной. Но это были лишь цветочки. Десятью-пятнадцатью годами позже война патентов, а также борьба с независимыми разыгралась с еще большей жестокостью и бесчестностью.
Эдисон с успехом демонстрировал витаскоп, изобретенный другим, он мог без труда одержать победу над соперником, не имеющим средств и связей, но, когда он столкнулся с фирмой Люмьеров, уже всемирно известной и продемонстрировавшей аппараты и, главное, фильмы несравненно лучшего качества, чем его, ему тоже пришлось туго.
Эдисон был побит Люмьером не только в Европе, но даже в США.
Глава VIII
ПОБЕДЫ ЛЮМЬЕРА НАД ЭДИСОНОМ
В то время как Томас Эдисон, приобретая патент Армата, стал в силу контракта изобретателем витаскопа, Луи Люмьер после успеха в Париже начал приводить в исполнение план, разработанный им еще в 1895 году. Он набирает киномехаников дюжинами и бросает их на завоевание тех стран, где, по его мнению, эксплуатация кинематографа может быть прибыльной.
Для их экипировки инженер Карпантье пустил в производство, как и было предусмотрено, 200 аппаратов.
Промио, один из первых киномехаников Люмьера, рассказывает в своих воспоминаниях, цитируемых г-ном Куассаком:
«Мне посчастливилось присутствовать в июне 1895.года на первом киносеансе, данном в Лионе г-ном Люмьером на открытии Фотографического конгресса, и я приложил все усилия, чтобы меня представили Огюсту и Луи Люмьерам. Благодаря посредничеству г-на Паскаля, с которым я был знаком по Мартиньеру, я имел честь поступить на службу к этим господам в начале 1896 года. Сначала я познакомился с новым аппаратом, потом мне было поручено обучать новый персонал, набираемый для отправки в филиалы, которые создавались во Франции и за границей.
Феликс Месгиш, который окончил срок своей службы в зуавах, также был нанят в качестве киномеханика 5 января 1896 года, и Люмьер обратился к нему со следующим предупреждением:
«Знаете ли, мы ведь предлагаем вам занятие без всякого будущего — это нечто вроде профессии ярмарочного балаганщика. Вы будете заняты 6 месяцев или год, а может быть, и того
Люмьер в 1895 году, так же как и Эдисон, не верит в продолжительность моды на кино. Он боится, что после нескольких недель успех, вызванный любопытством, истощится. Ему кажется, что он создал всего-навсего новое оптическое зрелище, которое надоест публике после того, как она несколько раз увидит оживший экран. И, поскольку он не верил в продолжительность успеха, он торопился немедленно и всесторонне использовать кинематограф. Нужно было извлечь из него все возможные выгоды, пока не спала волна любопытства.
Фирма «Люмьер» имела во всех концах света представителей и комиссионеров для продажи своих фотографических товаров. Все они были тотчас же предупреждены и начали переговоры с импрессарио. Завоевание Европы кинематографом осуществлялось в темпах, достойных кампаний Наполеона.
17 февраля Люмьер одерживает триумф в Лондоне в театре «Эмпайр», который является ключом к целой сети мюзик-холлов. Он опережает Поля на добрых две недели в его собственной стране. 29 февраля его аппарат уже в Брюсселе.
Коронованные особы превращались в рекламных агентов. Кинематографу Люмьера аплодировали в феврале в Лондоне герцог Коннаут, в апреле в Вене император Франц-Иосиф, в Мадриде испанская королева, в июле в Санкт-Петербурге императрица Александра, в августе в Стокгольме король Оскар, в Бухаресте румынский король, в Белграде последний Обренович и т. д.
В течении весны и начала лета Италия, Германия, Швейцария и США были побеждены. Вскоре киномеханики доберутся и до таких отдаленных стран, как Япония, Австралия, Мексика и Индия. В течение 1896 года, в то время как Египет, Палестина, Дания, Португалия, Норвегия и т. д. аплодировали кинематографу, киномеханики посетили также провинциальные города Франции: Лион (25 января), Бордо (18 февраля), Нанси, Шалон-сюр-Марн, Макон, Марсель, Тулузу и т. д.
Люмьер применял несколько иную систему коммерческой эксплуатации, чем Эдисон в торговле кинетоскопами. Он не продавал аппаратов, он продавал спектакли. Он поставлял своим концессионерам киномехаников, кинематографические фильмы, а те в обмен должны были отдавать Люмьеру 50 процентов валовой выручки. Киномеханик оплачивался концессионером, но он был обучен на фабрике Люмьер и в конечном счете от нее и зависел, так как он был заинтересован в продолжении работы после истечения текущего контракта. Киномеханик ни под каким видом не должен был расставаться с аппаратом, который был собственностью Люмьеров и принцип действия которого держался в секрете.
Некоторые киномеханики являлись одновременно и операторами. Пользуясь своим пребыванием за границей, они снимали новые фильмы, которые сначала показывали на месте, а потом отсылали в Лион для включения их в каталоги фирмы.
За пределами Франции кинематограф в течении некоторого времени, как правило, не показывался в специальных залах, вроде «Индийского салона» или маленького Лионского зала. Его показывали в виде аттракциона в мюзик-холлах, где он обычно являлся гвоздем программы. Номер длился 20, самое большее — 30 минут. Показывали 10–12 фильмов, иногда в сопровождении комментатора или рассказчика. Притягательным элементом были местные фильмы, снятые на улицах того города, где давалось представление.