Всеобщая история кино. Том. Кино становится искусством 1914-1920

Садуль Жорж

Несмотря на непонимание штаба, СФКА стала довольно быстро развивать свою деятельность. Генеральный директор предприятий Патэ — Прево, благодаря энергичному вмешательству которого была создана эта служба, быстро добился того, чтобы к ней прикомандировали мобилизованных киноработников. С другой стороны, в начале 1916 года служба кинематографии слилась со службой фотографии армии. Руководимая отныне кадровым офицером капитаном Делормом, она получила официальное признание, хотя и была по-прежнему парализована придирчивой цензурой генерального штаба.

„Во время Верденского сражения мы находились в секторе, подчиненном генералу Петэну, — цитирует Лапьер слова Кроза, — и снимали эпизоды расквартирования войск. Генерал, отдавая дань традиции, пробовал солдатское вино.

Выполняя этот ритуал, он сделал легкую гримасу, которую киноаппарат, разумеется,

запечатлел. Петэн понял это и потребовал, чтобы ему показали пробные снимки. Увидев свою гримасу, он тотчас же заявил: „Этот фильм никогда не выйдет”.

Генерал Петэн придавал большое значение своему престижу и своей внешности. И в дальнейшем он доказал это. Его запрещение было продиктовано не непониманием кино, а напротив, именно тем, что он понимал, какую важную роль оно играет в деле пропаганды.

Однако пропагандистские хроникальные фильмы были подчас сделаны неумело. В частности, в киножурналах злоупотребляли показом государственных деятелей, посещавших траншеи. Солдаты, весьма критически настроенные по отношению к „политикам, окопавшимся в тылу”, повторяли с гневом и угрозой песенку, сочиненную для какого-то ревю по поводу конца парижского сезона, о том, как развлекаются солдаты в отпуске:

Нас в синема всех повели, Хороший трюк изобрели: Глядим, приехав в отпуск в тыл, Как Пуанкаре фронт посетил.

Дальше мы узнаем [17] , что в 1917 году недовольство солдат вылилось в более определенную форму. Генерал Петэн, пресекавший тогда всякое недовольство, не забывал о кино как о факторе, „поднимающем дух”. Рене Жанн, сотрудничавший в ту пору в армейской „Службе кинематографии”, рассказывает в своей „Истории кино” о том, как Петэн значительно расширил показ картин, „предназначенных для солдат”: „После неудавшегося наступления весной 1917 года ставка главнокомандующего, заботясь о поднятии духа в армии, решила создать до 1200 киноточек в тех местах, где были расквартированы войска, на пересыльных пунктах, словом, всюду, где люди пребывали в бездействии. Одновременно упразднили „Кино — для французского солдата”, частное предприятие, оказывавшее в течение длительного времени очень большую услугу армии.

17

См. гл. XXXVIII.

Каждую из этих 1200 точек должны были обслуживать два человека… Значит, нужно было найти 2400 человек, собрать их и обучить. Со всеми этими затруднениями СФКА справилась в рекордный срок, ибо, когда на следующий день после Капоретто войска генерала Фейоля возвращались в Италию, они во время всего перехода на каждой стоянке, где их колонна задерживалась на какое-либо время, находили экран, на котором демонстрировались кинокартины. На итальянском фронте группа операторов сопровождала штаб армии Фейоля. И везде, где находились французские солдаты, были отряды СФКА — в Марокко, Западной Африке, Палестине, Афинах, Египте, а также на борту военных судов.

Итак, скромная служба, состоявшая из четырех операторов и лейтенанта, превратилась в последние годы войны в крупную организацию. В 1916 году при посредничестве полковника Дюваля (ставшего позднее военным критиком и подписывавшим статьи: „Генерал запаса Дюваль”) операторы были допущены на фронт. Большая часть этих охотников за кадрами проявила много мужества, как впоследствии об этом свидетельствовал их начальник Ж.-Л. Кроз:

„Стюкер, верзила Стюкер, снимал, стоя в траншеях на передовой. Кентэн был погребен взорвавшимся снарядом у Соммы. Оставшись без лейтенанта [18] , которого тоже при взрыве засыпало землей, но не совсем, так, что он мог позвать на помощь своих товарищей Бея и Кеста, храбрый кинооператор чуть не задохся. У Соммы его через некоторое время спасли, но он погиб от взрыва снаряда при Вердене. Сейважо, Фуке и многие другие были ранены в дни мировой войны. Нет ни одного военного оператора, как вспомогательной, так и основной службы, которые не проявили бы на передовых позициях смелости и не держались бы с достоинством: это подтверждают и солдаты и офицеры”.

18

Самого

Ж.-Л. Кроза.

На одном лишь участке фронта, в Шемен де Дам, во время немецкого наступления в мае 1918 года СФКА насчитывала, по сведениям Рене Жанна, четырех убитых, одного раненого, который перенес ампутацию и получил орден, и несколько пленных, уничтоживших пленку, чтобы не отдать ее в руки врага. Среди операторов на этом участке фронта тунисец Самма Шикли вышел из траншеи вместе с солдатами, когда они пошли на приступ, и шел, крутя ручку киноаппарата. В июне 1918 года СФКА насчитывала четырех убитых на поле боя: Ламота, Барре, Мулара и Гарнье.

Во время войны СФКА, по-видимому, кроме 150 тыс. фотографий сняла 250 тыс. метров пленки. Впоследствии можно было пользоваться этими ценными архивными материалами, сплошь и рядом так и не увидевшими света по соображениям военной цензуры, для создания документальных картин или некоторых частей таких фильмов, как „Верден, историческое видение” Леона Пуарье.

Службе кинематографии армии потребовались сотни людей, и она явилась местом сбора части мобилизованных кинематографистов. Там работали Жан Дюран, Андре Эзе, Дефонтен, Абель Ганс, Андре Югон, ставшие режиссерами, продюсерами и прокатчиками, а также Делак, Обер, Поль Кастор, Анри Лальман и большая часть мобилизованных операторов.

Естественно, что службе пришлось мобилизовать и людей, не имевших отношения к кино. Таким образом, она завербовала кадры для французской кинематографии. Особенно она повлияла на выбор профессии молодыми людьми, которые без нее, быть может, пошли бы по другому пути, например Жан-Бенуа Леви, поэт и драматург Марсель Л’Эрбье, ставшие сценаристами и режиссерами, Рене Жанн, сделавшийся сценаристом и кинокритиком, и т. д.

Расширяясь, служба кино стала стремиться к большему, чем еженедельный выпуск во Франции и за границей хроникальной ленты „Летописи войны”, которыми она еженедельно снабжала Францию и заграницу. С 1917 года она стала выпускать документальные фильмы, посвященные различным этапам войны [19] . Затем в последние месяцы военных действий задуман был большой пропагандистский фильм „Три семьи” (режиссер Александр Деваренн) по сценарию Рене Жанна и Анри Герца с участием актеров Северена Марса, Жана Тулу, Анри Боса, Сюзанны Бианкетти и других. В фильме противопоставлялась французская семья двум американским — франкофильской и германофильской. Картина предназначалась для США, но не демонстрировалась там, так как была закончена только после перемирия. Впоследствии фильм имел некоторый успех, но не из-за своего качества, а потому, что он шел во Франции — против воли Анри Барбюса — под названием „Огонь” (1914–1918) и публика думала, что это экранизация знаменитого романа, в котором писатель выразил настроения французского народа, возмущенного ужасами первой мировой войны.

19

^"Верден”, „Битва на Сомме”, „С восточной армией”, „Марокко в дни войны”, „Помощь колоний Франции”, „Пушки, снаряжение”, „Французская женщина в дни войны”, „Дети Франции”, „Париж и война”, „Франция и союзники” и т. д. Названия приведены Рене Жанном в „Истории кино”, т. I, стр. 158.

После прекращения военных действий служба была ликвидирована и заменена анонимным обществом. Ценные архивные материалы были отданы на хранение в Военный музей в Венсенне. Они были почти целиком захвачены немцами во время оккупации. Найти их не удалось.

В тот период, когда кинопроизводство замерло, американские фильмы наводнили французские экраны. Большим успехом в 1915–1916 гг. во Франции пользовались „Похождения Элен”, первые фильмы с участием Чарли Чаплина и светская драма Сесиля де Милля „Вероломство”. Французские продюсеры ставили их в пример своим режиссерам, и Фейад постановкой „Жюдекса” и „Вампиров” ответил, как мы видели, на чрезмерное увлечение американскими „сериями”, ввозимыми Патэ. Чарли и комедии Мак Сеннетта не встретили почти никакого отпора со стороны французской комической школы. Правда, фирма „Гомон” продолжала выпускать свои „Бу де Зан”; Ригаден, формалист и чудак, снова стал еженедельно появляться в „Патэ”. Эти слабые барьеры нисколько не могли остановить американское вторжение, только одному Линдеру было бы под силу его преодолеть.