Всесилие страсти
Шрифт:
Она прижалась к нему всем телом. Тонкая ткань не скрыла жара его плоти, пробудившейся при этом прикосновении. Внутри у Трейси все слилось в один тяжелый болезненный комок.
— Трейси? — В его глазах пылал костер. Она наклонила голову, чтобы не видеть вопроса, горевшего на его лице.
Боже мой. Тут едва подавляешь собственное глупое желание, а если добавляется его…
— Нам не следует больше встречаться таким образом, а то забудем переодеться. — Произнесенная им шепотом шутка не удалась, но он не отпустил Трейси. Даже
— Верная мысль, — едва выдавила она.
Темные глаза теперь смотрели на ее губы.
— Если я поцелую тебя, влепишь мне так же, как Бобби Смиту в десятом классе?
— Нет, наверно.
— Наверно?
— Он предложил мне денег, чтобы я еще кое-что у него поцеловала.
Корт выругался и прижал ее крепче. Она вся пылала от его близости, от плеч до колен, и слегка дрожала.
— Напомни мне отколотить его при первой же встрече.
Он приподнял ее подбородок согнутым пальцем и приблизил свое лицо. Во рту Трейси пересохло точно в пустыне — и через долю секунды он накрыл ее губы своими. Ничего похожего на предыдущий поцелуй: он дразнил и уговаривал губами и языком. Кисти ее рук оказались зажаты между их телами. Она согнула пальцы, скользя по его груди, потом выпрямила их, прижала ладони к этой стене из мышц. Под одной ладонью гулко стучало сердце, и ее собственное сердце торопилось вдогонку.
Теплые ладони скользнули по ее спине вниз, легли на бедра, прижали к толстому стержню напрягшейся мужской плоти. Трейси ахнула, и он воспользовался этим: провел по ее языку своим нежное и жалящее касание.
Корт хочет ее. Ее колени слабели, к коже приливала кровь. А он все соблазнял и мучил ее рот, приглашал принять участие в этой игре.
Она подняла руки к его плечам и начала разминать плотные мышцы под теплой, податливой кожей. Страсть грызла ее изнутри, в груди возникла незнакомая боль, и жажда, какой Трейси еще не знала, проснулась и росла в ней.
Неожиданно сумасшедшая выдумка Либби соблазнить Корта — показалась ей вполне.., ну, разумной, что ли. Но не для того, чтобы принудить Корта не уезжать. Вместе навсегда — это не для них, но, может быть, он пробудет с ней лето. И у нее останется память любовных ласк Корта — согревать душу, когда она будет настоящей старой девой и заведет себе штук сорок кошек.
Корт чуть-чуть отстранился. Бессильно уронил руки, потом неуверенно провел ладонью по волосам. Глянул на Джоша, опять на нее.
— Ну, ты и сексуальна.
Она посмеялась — от удовольствия и от испытанного волнения.
— Источники не исчерпаны.., если это тебя привлекает. — Она медленно, глубоко вдохнула.
— А что вы, собственно, предлагаете, Трейси Салливен?
Облизнула губы, собралась с силами.
— Мужа я не ищу. Ты не ищешь жену. Но мы оба — взрослые люди, и у нас есть свои… — ее вновь бросило в жар, — потребности. Мы можем.., э-э.., попробовать их удовлетворить.
— Это — предложение?
Может, еще не поздно
Вот тянет за подол и пытается встать.
А вдруг Корт отвергнет ее? Сможет ли она встречаться с ним лицом к лицу, каждый день, пока не кончится лето?
— Я думаю, что мы могли бы удовлетворить друг друга. — Сколько-то секунд он молча смотрел на нее. — Ты знаешь, что я уезжаю через пару месяцев, и все-таки хочешь спать со мной?
Она подняла голову, мысленно проклиная свои пылающие щеки.
— Да, и потом мы распрощаемся до следующей встречи выпускников через десять лет.
— А соседи? Твоя репутация? Должность директора?
Стоит просочиться слушку, что Трейси завела любовную связь, — и прости-прощай работа. Не говоря уже о грязи, которую выльют на ее родных.
— Пока мы будем пользоваться внутренней лестницей и не посвящать в дело никого третьего, никто ничего не будет знать.
— Ты уверена, что не предпочла бы кого-нибудь, от кого можно получить обручальное кольцо, белый заборчик вокруг уютного домика и прочее?
— Заборчик у меня есть, и я уже говорила тебе, что не намерена заводить детей. То есть ни в кольце, ни во всем прочем я не нуждаюсь. — Вспотевшие ладони пришлось вытереть, проведя ими по рубашке.
Прошло несколько долгих, полных напряжения секунд, прежде чем Корт сказал:
— Хорошо.
Ее сердце билось с такой силой, что Трейси стала бояться, как бы у нее не лопнула барабанная перепонка. Что значит «хорошо»?
— Объясни, а? Чуточку побольше!
Он улыбнулся, и в глазах его заплясали чертики.
— Трейси, даже «чуточку побольше» грозит мне разрывом сосудов.
Она прижала левую руку к груди, стараясь совладать со своим дыханием, а правую протянула ему.
— Ну ладно, соглашение достигнуто. — Он поднес руку к своим губам. Ее кожи коснулось сначала его дыхание, затем губы. — И держитесь, мисс Салливен, потому что лето нам предстоит долгое и страшно жаркое.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Дя-дя-дя.
Корт с трудом оторвался от распухших губ Трейси и наклонился к ребенку у своих ног. Его сын смотрел на него снизу вверх — одна крохотная ручка нашла его штанину, вторая держится за рубашку Трейси.
— Дя-дя-дя.
— Он что, говорит со мной или просто упражняется?
Трейси отняла от него свою руку, уперла ее в бок и вошла в роль учительницы. Как она так перевоплощалась, он не понимал, но в позе и наклоне головы у нее сразу появилось что-то такое, что не оставляло сомнений: она здесь начальник.
— Обычно девятимесячный ребенок узнает отца и уже зовет его.
Он присел и поднял Джоша. Маленький кулачок продолжал держаться за край рубашки Трейси, и, когда Корт выпрямился, этот край пополз вверх.