Всесилие страсти

Роуз Эмили

— И сможешь забыть, как хорошо нам вместе?

— Должна. Буду нянчить только в оговоренные часы. Нам придется быть вместе на людях, пока ты не уедешь, но только на людях.

Плохо, что Трейси в его постели больше не будет. Но куда хуже, что она явно намерена отгородиться от него глухой стеной. Он привык рассчитывать на дружбу Трейси, на ее знание людей здесь, на помощь в установлении контакта с Джошем. Он шагнул ближе и потянулся к ней, но она отступила назад. За кофейный столик. Сжатые в кулаки пальцы побелели.

— Я перестаю сама

себя уважать. Корт. — Эти произнесенные хриплым шепотом слова заставили сжаться его горло. Ничто другое не могло бы ударить его с большей силой.

Джош завертелся у него на руках. Корт с трудом выпрямил руки и посадил ребенка на пол.

— Должен быть другой выход.

— Иногда сталкиваешься с проблемами, от которых не уйти. Ты говорил с доком Финни?

Еще одна вещь, о которой не хочется вспоминать.

— Я сказал ему, что мы подумываем, не остаться ли здесь, но что я не буду чувствовать себя уверенно, практикуя самостоятельно, если не проработаю еще пару лет под компетентным руководством и не подучусь. Это правда, кстати.

— По крайней мере он не объявит о продаже своего дома немедленно.

— Тебя послушать, док рассказал о своих планах ухода на покой всем и каждому.

— Рассказал. Мы все знаем, что он хочет переехать к морю, но не может вырваться отсюда, потому что желающих купить у него практику в этом захолустье нет.

— А участок у реки?

— Об этом спроси его самого.

Док обещал продать Корту эту землю, когда тот закончит обучение и вернется работать домой. Думать о том, что вскоре эта полоска речного берега может оказаться чужой собственностью, было неприятно.

— Познакомься с Пам, карапуз, — сказала Трейси Джошу, останавливаясь у стола регистраторши.

Пам подняла глаза от компьютерного экрана.

— Господи, он такой же красавчик, как папа, правда?

Она лукаво мигнула, и Трейси стало неуютно.

— Да. Корт позвонил и попросил прийти с ним на профилактический осмотр.

— Рикардо, — Пам позвала подростка, который по полдня помогал в больнице, — скажи, пожалуйста, Корту, то есть доктору Лэндеру, что Трейси и Джош пришли.

— Ага. Привет, мисс Салливен.

— Привет, Рикардо. Нравится работа?

Парнишка был одним из ее лучших учеников, но из проблемой семьи и нуждался в работе.

— Здорово нравится. Док учит меня разным хорошим вещам. Спасибо, что порекомендовали меня. — И Рикардо убежал.

Трейси отнесла Джоша туда, где сидели ожидающие приема, и выслушала поздравления по поводу помолвки. К тому времени, как Корт вывел из кабинета миссис Клейн, она была готова рвать на себе волосы, так достали ее вопросы о свадьбе.

Ложь обрела свою собственную жизнь, разрасталась все новыми подробностями.

Корт выглядел просто роскошно. Вместо пиджака белый халат, без галстука. Две верхние пуговицы светло-голубой рубашки расстегнуты.

Тихо сказав что-то восьмидесятилетней старушке, Корт проводил ее к выходу. Озабоченное выражение у него на лице сменилось

улыбкой, когда он повернулся и заметил пришедших. Джош потянулся к отцу. Взяв его на руки, Корт прижался губами к лобику малыша и, наклонившись, мимолетно поцеловал в губы Трейси.

— На нас смотрят, — шепнул он, когда она попыталась отстраниться, и как ни в чем не бывало продолжал:

— Спасибо, что принесла Джоша. Док посмотрел его медицинскую карточку, увидел, что пропущены сроки прививок, и предложил пройти профилактический осмотр. Сейчас я заберу у Пам карточку, и пойдем в кабинет. Нам не помогут, сестра ушла сегодня рано.

Трейси пошла по коридору вслед за ним до маленькой комнаты. Общими усилиями они раздели Джоша — их руки и плечи то и дело соприкасались.

При каждом таком прикосновении в груди Трейси росло стеснение, воздух в комнате, казалось, сгущался. Ее обонятельная система упрямо отфильтровывала медицинские запахи и, как пчела — цветок, выискивала легчайший аромат знакомого одеколона. Ну почему правильные поступки даются так трудно?

Корт закончил взвешивать и измерять Джоша, послушал его сердце и легкие. Посмотрел в уши, пощупал толстый животик. Последнее Джошу очень понравилось.

Трейси никогда не видела, как Корт работает.

Безусловно, он знал свое дело — и имел достаточно терпения. Упрямство ребенка он перебарывал мягкой настойчивостью, возмущение успокаивал легкими прикосновениями. Закончив, оставил Джоша сидеть на столике для осмотра.

Между взрослыми установилось неловкое молчание. Корт глянул на часы, потом на дверь и сунул стетоскоп в карман халата. Озабоченно наморщил лоб:

— Как ты?

Прошло три дня, как они вернулись к чисто деловым отношениям, три длинных, наполненных молчанием дня. Несколько слов, когда Корт оставлял с ней Джоша, несколько слов — когда забирал его. И все.

— Прекрасно.

Испытующий взгляд изучал ее столь же дотошно, как еще недавно — его руки.

— Помощь не нужна? Я видел утром обезболивающее на кухонном столе, когда оставлял Джоша.

Щеки Трейси вспыхнули. Разговаривать с ним о своих месячных…

— У меня все в порядке.

Он наморщился еще больше.

— Трейси…

— Ну, спазмы у меня, — ей самой не верилось, что она это сказала вслух.

— Ты проверилась? Я бы мог…

— Нет. Я здорова. Спасибо.

Чтобы Корт осматривал ее… Даже и думать об этом невозможно. И вообще, стоит ему хоть раз тронуть ее, и она — очень даже вероятно — пригласит его вернуться в ее постель. Она скучала по нему, и не только по изумительному искусству любви. Не раз он рассказывал ей об университете, о соседях по общежитию, и, слушая, она как бы проживала еще и его жизнь. В ответ рассказывала о своей семье, об учениках, об общих старых приятелях. Ей недоставало всего этого, недоставало его присутствия за завтраками и обедами, его отчетов о том, как прошел день, рассказов о трудных случаях. И его касаний, его запаха, вкуса его кожи.