Всесокрушающая сила юности!
Шрифт:
— Дочь, ты не будешь общаться с Наруто Узумаки. Я запрещаю тебе!
— Н-нет! — голос Хинаты дрогнул, но ответ был громким и отчётливым.
— Что ты сказала? Мне показалось, что ты решила ослушаться моих приказов.
Наруто опустил голову и до хруста сцепил зубы. Мнение Хинаты-тян не принималось в расчёт. Её мысли, её желания, её личность — отец не считал факторами, которые следует учитывать. Хината-тян была не человеком, дочерью и куноичи, она была орудием, как Хаку. А присутствие его, Наруто Узумаки, который стоит рядом и не может ничего сделать, грозило согнуть Хинату-тян, сломить и превратить
Когда через мгновение он поднял голову, голос его был полон решимости.
— К Всевидящему Оку, вашему клану следует обзавестись Всеслышащим Ухом. Хината-тян будет общаться с тем, с кем захочет!
— Дочь, ты покрыла своё имя и имя клана позором. Ты не можешь больше называться наследницей. Ты перейдёшь в побочную ветвь и будешь заклеймена печатью «Птица в клетке».
— Этого не произойдёт. — в повисшем молчании тихий голос Наруто прозвучал оглушающе.
— Что ты сказал?
— Вашему клану, всем, кроме Хинаты-тян, нужно делать что-то с ушами. Этого. Не. Произойдёт.
— И кто этому помешает? Ты?
— Да, я. Этому помешаю я, Наруто Узумаки, будущий Хокаге Конохагакуре.
— За кого ты себя принимаешь? Безродный сирота и бесталанный генин.
— Глава клана Узумаки и джинчурики Девятихвостого демона-лиса.
— Ты не можешь быть главой клана, ты даже не можешь быть его членом. Да и сам клан давно не существует.
— У тебя устаревшие сведения, старик. Но я тут не для того, чтобы спорить. Хината-тян не будет заклеймена. Она не будет отдана в рабство. Она останется свободной. И это говорю я, как Узумаки, как джинчурики и как друг Хинаты-тян.
— Что ты можешь сделать, ничтожество? Клан Хьюга — самый сильный, самый богатый и самый многочисленный клан Конохи. Хоть ты и дружен с Хокаге, как это абсурдно ни звучит, но ты не сможешь сделать ничего.
— Ты заблуждаешься по всем трём пунктам. Начнём с численности. Я один. Пока один, я найду членов своего клана. Но вместе с тем, меня много. Сколько членов в твоём клане? Пятьдесят? Сто? Двести? Я могу быть тысячей.
— Это всего лишь клоны!
— Клоны, способные сражаться, способные создавать техники. Пусть каждый мой клон — всего лишь генин, но что сделаешь ты против тысячи генинов с Разенганами? Касаемо богатства, — Наруто хмыкнул — клану Узумаки принадлежат все активы корпорации Гато. Бывшей корпорации Гато, пока что сохраняющей своё название. Насчёт силы... Я Наруто Узумаки. Я джинчурики, сила человеческого жертвоприношения. Я бывший тюремщик и текущий арендодатель сильнейшего из девяти биджу.
«Ох, это так мило!»
«Курама, не сейчас!»
«Хорошо, что ты не назвал себя моим другом»
«Я-то твой друг, ты мне не друг. Пока не друг».
— Что ты сможешь сделать? Как бы ты ни использовал силу Кьюби, ты будешь повержен.
— Знаешь, старик, Печать Восьми Триграмм — очень странная вещь. Когда ты в ней, во внешнем мире проходят считанные мгновения, а для тебя они растягиваются на множество часов. В печати тесно, темно и сыро.
«Ты же говорил, что никогда не врёшь!»
«Быть шиноби — вводить в заблуждение противника! Ну и к тому же, я не соврал. Печать — именно такая, а что мы с тобой сотворили — это другой вопрос»
«Это ты сотворил! Я не имею к этому отношения!»
«Как скажешь, как скажешь!»
— И ты думаешь укрыться в печати? Спрятаться за воротами? Ты смехотворен.
— Главное — не сами врата. Главное то, что они закрыты. Маленькой бумажкой, с надписью «Печать». Угадай, старик, что произойдёт, если джинчурики сорвёт эту бумажку?
— Ты и сам погибнешь!
— Старик, ты ничего не знаешь обо мне. Ты слышал о смешном глупом подростке, мечтающем стать Хокаге, чтобы его признали. Я изменился. Мои цели изменились. Я должен стать Хокаге, чтобы защитить дорогих мне людей. Я хочу стать Хокаге, чтобы разорвать цепь ненависти и принести мир в Элементарные Страны. Хината-тян — дорогой мне человек. Она — истинная драгоценность, величайшее сокровище. Поверь мне, ты не захочешь знать, что я сделаю для того, чтобы защитить дорогих мне людей. И тебе не понравится то, на что я пойду ради Хинаты-тян.
— Если ты выпустишь Кьюби, погибнет Хината, погибнет твоя команда и погибнет Коноха.
— Ты прав. Может случиться беда. Так может, не будем до этого доводить?
— Клан Хьюга никогда не отступит перед угрозой! Он никогда не поступится честью!
— Тогда, может, он уступит выгоде? Старик, мы с тобой начали разговор не с того. Ты считаешь, что я тебе угрожаю. Но это не угроза, это всего лишь предположение, гадание о возможном развитии событий. Ты считаешь себя униженным. Твоё унижение — лишь следствие твоего провала как учителя, как отца и воспитателя, провал твоих всевидящих глаз, неспособных разглядеть силу и потенциал Хинаты-тян прямо у себя под носом. Провал членов твоего клана, считающих доброту и сострадание слабостью, несмотря на то, что это источник истинной силы.
— И что же это, если не откровенная угроза?
— Это предложение. Предложения союза и сотрудничества. Предложение пусть и генина, но джинчурики Девятихвостого демона-лиса. Предложение ученика Джирайи-саннина. Предложение призывателя клана жаб с горы Мьёбоку, призывателя Гамабунты. Предложение сына Кроваво-красной Хабанеро Кушины Узумаки и Жёлтой Молнии Конохи Минато Намиказе. Будущего Хокаге Конохагакуре. Я поддержу клан Хьюга силой и финансами. Но при одном условии.
— Тебе придётся доказать свои притязания. И каково твоё условие? Ты просишь руки моей дочери?
— Это решать, прежде всего, Хинате-тян. Нет, моё условие — рабство в Конохе должно уйти в прошлое. У вашего клана должна быть одна ветвь. Мерзкая традиция порабощения членов семьи должна исчезнуть. Пока она не исчезла естественным путём. Путём, который никому не понравится.
— Снова переходишь к угрозам?
— Конечно же нет! — Наруто рассмеялся. — Но я думал, что судьба прошлого сильнейшего клана вас чему-то научила. Следующему Итачи не нужно будет уничтожать весь клан, достаточно нескольких человек. И остальные члены клана будут ему помогать. Клан Учиха был сильным, у них был Шаринган. Но даже обладателям додзюцу нужно спать.