Всевидящее око. Из быта русской армии

Воронович Николай

Совершенно неправильным было представление о том, что в гвардии могли служить только представители титулованных и аристократических фамилий или воспитанники привиллегированного Пажеского корпуса. Для производства в гвардию юнкеру военного училища, а также и пажу нужно было получить на выпускных экзаменах, при 12-ти балльной системе, не менее 10-ти баллов в среднем по всем предметам. Поэтому в гвар -дию мог быть выпущен нетитулованный юнкер, отлично выдержа

вший

офицерский экзамен, а аристократ, окон -чивший училище только с хорошими или удовлетворительными отметками, попадал в армейский полк.

Из Пажеского корпуса также далеко не все воспитанники выходили в гвардию. Единственной

привиллегией этого учебного заведения было то, что в него опреде -лялись только сыновья и внуки отличившихся генералов и адмиралов "за заслуги их отцов и дедов". Требования пред,являемые пажам были особенно строги, а учебная часть была поставлена так высоко, что многие воспитанники не могли кончить курса и переводились в другие учебные заведения. Моими преподавателями в .Пажеском корпусе были такие известные ученые, как поныне здрав ствующий В.Н.Ипатьев, академик-артиллерист Юрлов, законовед князь Друцкой Сокольницкий и другие профес -сора академий Генерального Штаба, Военно-Юридической, Артиллерийской и Инженерной. А для выпуска в гвардию от пажей требовалось еще больше знаний, чем от юнкеров, почему многие из моих товарищей были вынуждены выйти в армию.

Так как гвардия была постоянно на виду, то служебные требования, пред,являвшиеся гвардейским офицерам, были очень суровы. Легкомысленно относившийся к службе или малоспособный офицер не мог оставаться в полку и увольнялся в запас или переводился на граж -данскую службу.

Служба в гвардии была также связана с большими и непосильными для многих молодых людей денежными

Генерал А_#А_#БРУСИЛОВ.

расходами. Так, например, холостые гвардейские офицеры были обязаны столоваться в офицерском собрании, а цены в собраниях были очень высоки и соответство -вали ценам первоклассных столичных ресторанов. Поэ -тому гвардейский офицер тратил только на свое продовольствие от 75 до 100 рублей в месяц. А, если он позволял себе выпить лишнюю рюмку водки перед зав -траком, или бутылку вина за обедом, то расходы эти еще более увеличивались. Кроме того гвардейский офицер должен был быть всегда безукоризненно одет. При мне в полку было 7 форм одежды / парадная в строю, парадная вне строя, бальная или ^пэрмитажная , обы -кновенная в строго и вне строя, служебная и повседневная/. Для каждой из этих семи форм требовались разные предметы обмундирования и обуви. В результате -гвардеец тратил втрое больше на стол и вчетверо больше на обмундирование, чем армеец.

Бюджет только что произведенного гвардейского офицера колебался от 150 Д° 200 рублей в месяц. А жалование, вместе с квартирными, составляло всего оО рублей. Только немногие состоятельные офицеры получали недостающие деньги от своих родственников.Еще меньший процент, окончивших с особым отличием военноучебные заведения, получали стипендии / от 600 до 750 рублей в год/, выдававшиеся специально для того, чтобы предоставить им возможность служить в гвардии. Остальные должны были как-то выворачиваться, стара — лись через два года после производства выдержать трудные конкурсные экзамены в одну из военных академий, или, прослужив 1-2 года, переводились в армию.

Мне самому пришлось испытать эти тяжелые мате -риальные условия, в которые попадали большинство молодых гвардейских офицеров. Окончив

одним из первых Пажеский корпус, я получал 600 рублевую стипендию.

Но и эта поддержка оказалась далеко недостаточной.

На второй год службы я был назначен исполнять две должности /помощника начальника учебной команды и делопроизводителя полкового суда./ По этим должно -стям я получал около 20 рублей ^пстоловых денег •

С большим трудом, отказывая себе не только в развлечениях, но даже в поездках в Петербург для свиданий с родными, я мог продолжать службу, которой и отдался всецело.

Проведя весь день /с 7 утра до о вечера с двухчасовым обеденным перерывом/ в учебной команде, я возвращался домой и погружался в делопроизводство полкового суда, довольно сложное и требовавшее

знакомства с военно-судебными уставами, сводом военных постановлений и уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Изучение этих руководств занимало у меня весь остаток вечера и ни о каких развлечениях я не мог и мечтать.

Я жил на одной квартире с четырьмя товарищами по корпусу, одновременно оо мной произведенными в офицеры. Мои сожители были люди небогатые и также безвыездно сидели в полку, с утра до вечера отдаваясь служебным занятиям. Вот тогда-то мы, пятеро, и основали "общество чукчей¹¹, получившее через некоторое время громкую известность в гвардейской кавалерии.

Один из моих товарищей достал только что вышедшую в свет, очень живо и талантливо написанную книгу "чукотские рассказы". Книгу эту мы прочитали вслух и она нам так понравилась, что мы начали называть некоторые вещи по-чукотски. Так нашу квартиру мы называли "пологом", водку - "огненной водой", деныци-ков - "ламутами". Вскоре мы решили, что, если будем подражать чукчам, то значительно сократим наши расходы. Мысль эта всем понравилась и, назвав себя "чукчами", мы поклялись в продолжении целого года не нарушать священных обычаев чукотского племени.

Прежде всего мы все- записались на солдатский "котел". За Ц. рубля в месяц каждый из нас получал солдатский обед и ужин, которые наши деныцики приносили в судках из казарм.

В 12 часов дня мы появлялись в офицерском собрании, обменивались приветствиями с другими офицерами и незаметно исчезали, торопясь домой, где нас уже ожидали вкусные, густо налерченые солдатские щи с порцией вареного мяса и рассыпчатая гречневая ка -ша. Выпив по рюмке "огненной воды", мы с аппетитом обедали, немного отдыхали и снова отправлялись на занятия, а вернувшись вечером из казарм, с таким-же аппетитом истребляли солдатский ужин, состоявший обыкновенно из тех же щей и каши.

Так как правоверные чукчи покидают свои "пологи" только для охоты, то и мы выходили из дому только на занятия, совершенно отказавшись от поездок в Петербург, посещения своих родных и знакомых, театров и кинематографов. Первый же месяц такой "чукотской жизни" дал каждому из нас около ста рублей экономии. На эту экономию мы приобрели учебные пособия, необходимые для подготовки в академию, и начали усиленно заниматься.

Само собой разумеется, что, будучи правоверными чукчами, мы обзавелись собаками, сопровождавшими нас в казармы и ставшими вскоре нашими любимцами* Из ^пчукотских рассказов” мы знали, что чукчи устраивают ежегодно праздник своим упряжным собакам, закалывая для них целого оленя* Поэтому перед Рождеством и мы решили устроить нашим собакам "собачью елку”* В нашей общей гостинной была поставлена большая елка,все украшение которой состояло из "мерзавчиков” /маленьких бутылок водки по 1/200 ведра/ и гирлянд из сосисок. "Мерзавчики” предназначались для "чукчей” и "ламутов”, а сосиски для собак*