Всеволод Залесский. Дилогия
Шрифт:
– И убивать?
– Зачем? Изолировать. И попытаться понять, зачем их сюда несет… И чем это нам грозит…
– Вам – это кому? – спросил Севка, почувствовав какую-то странную эмоцию у собеседника, уловив в этом «нам» не всеобщность, не фигуру речи, а намек на совершенно конкретных людей.
– Нам – это мне и еще нескольким людям, – спокойно ответил комиссар.
– А как же родина? И партия?
– И родина, – сказал комиссар. – И она – тоже. Вы можете быть нам полезны. А мы можем быть полезны вам. Если сразу определимся в целях и не будем держать фигу
– Вот они, ручки. – Севка покрутил руками в воздухе, как в детском саду, когда делали «фонарики». – Никаких фиг.
– Значит, тогда можем торговаться. Вы – очень хороший кандидат для вербовки. Вам нужно здесь, в нашем времени, прижиться. Мне нужен надежный человек, которого мои коллеги и недруги не смогут подкупить. Но есть человек, который имеет на вас влияние. Может иметь на вас влияние. Потому что для вас есть сейчас только одна важная вещь.
– Жизнь?
– Бросьте, Всеволод Александрович! Сами того не заметив, вы уже давно переступили ту черту, за которой дорожили своей жизнью. Нет, вам хочется выжить, но не настолько, чтобы не бить ногами в челюсть своего мучителя, не настолько, чтобы не посылать ко всем чертям Евграфа Павловича, и не настолько, чтобы не вести себя нагло и вызывающе по любому поводу. Вы еще не осознали, что уже готовы умереть. И не знаете, что осталось только выбрать – за что вы готовы умереть.
– Чушь…
– Пусть будет чушь, – не стал спорить комиссар. – Вы это услышали, с ходу не приняли, но у вас будет время все осознать.
– А человек, который может иметь на меня влияние, это Орлов? Почему? У меня на сегодняшний день есть сильное желание его пристрелить… Я, кстати, если его увижу, могу стрелять на поражение?
– Я бы на вашем месте этого не делал. Все равно не получится. Скорее это он вас подстрелит. Если, конечно, это тот самый Орлов, которого я пытался убить в двадцать первом году. Влияние на вас может иметь человек, организовавший вашу переброску в прошлое. Я полагаю, что он мог бы вас перебросить и обратно, в ваше время. Скажите честно, если бы к вам обратился человек, имеющий такую возможность, вы бы смогли ему отказать?
Севка задумался.
Он как-то выпустил из виду, что может быть дорога и обратно, в его собственное время. Он, прочитавший кучу фантастических книг, не подумал об этом, а этот комиссар из сорок первого года все это просчитал. И задал вопрос.
– Да, – сказал Севка. – Я бы сделал все.
– Вот именно. – Комиссар пробарабанил пальцами по столу какой-то марш. – Нам с вами по пути только до того момента, как мы найдем того самого человека, который умеет путешествовать во времени. После этого мы можем даже стать врагами…
– Мы и сейчас не слишком друзья, – напомнил Севка.
– Ну, это вы еще меня в роли врага не видели… – засмеялся комиссар. – И по-настоящему разозлившегося Никиту. Я уж не говорю о Евграфе Павловиче. Так что сейчас мы почти друзья. Союзники. И я попытаюсь вам объяснить…
– Или доходчиво соврать.
– Объяснить свое виденье перспектив этого дела. Рано или поздно ко мне придут. Или к вам. Я бы пришел к вам, до меня слишком
– Встанет.
– Нет, – решительно покачал головой комиссар. – Перед вами нет выбора, поймите это. Вы – пуля. Вам не дано понять, для чего именно вас изготовили и сунули в гильзу, а потом вставили в обойму. Вам это не дано. Вас уже начали использовать, и чудо, что вы живы. Чудо, поверьте. После того как контакт со мной будет получен, вас просто уберут за ненадобностью…
– Вы бы убрали.
– Да, я бы убрал, – спокойно подтвердил комиссар. – Основываясь на той информации, что сейчас у меня есть, я просто обязан был бы вас убрать. В вашем времени, боюсь, информация о том, что вы были в прошлом… о том, что кто-то может путешествовать во времени… эта информация тоже не предназначена для широкого использования. Она принесет пользу для избранных. Скажем, ваше почти полное незнание истории не может не пробудить в любом человеке, в том числе и во мне, желания поговорить с кем-нибудь информированным. С тем, кто знает, когда за мной придут костоломы…
– За вами? За вами могут прийти?
– Это я так, к слову. Но признайтесь, вы хотели бы знать, что завтра попадете под машину, и не просто знать, а получить возможность избежать смерти? Ведь хотели бы, не спорьте. А это уже предмет для торга. За такие милые мелочи кто угодно согласится выполнять поручения кого угодно… Полагаю, что те, кто организовал переброску вас в прошлое, исходят из подобных предпосылок. Так вот, со мной они будут разговаривать и предлагать нечто реальное. А с вами… Они могут сделать вид, что готовы вернуть вас домой, что просто горят от нетерпения спасти вас. И даже продемонстрируют свои возможности. Но вы им не верьте.
– Никому нельзя верить, только вам?
– Может быть, Всеволод Александрович. Может быть…
– Ужин готов! – крикнул старик с кухни.
– Пойдемте. – Комиссар встал со стула.
– Я, наверное, не хочу, – сказал Севка. – Абсолютно не хочу…
Слишком много всего обрушилось сегодня на его голову. И он не спал толком почти неделю. И несколько раз за последние сутки он умирал. И даже убил один раз, хотя к этому, пожалуй, он стал привыкать.
А сейчас вот его вербуют самым беззастенчивым образом. Внаглую, почти как участковый инспектор пытался сделать Севку стукачом после того, как поймал его возле взломанного киоска. «У майора ничего не получилось, и у тебя, комиссар, не получится», – пробормотал Севка.
– Что? – переспросил комиссар.
– Ничего, приятного аппетита. Мы здесь будем ночевать или поедем за город?
– Здесь. Вас устроит диван? Я попрошу Никиту принести постель…
– Лучше просто оставьте меня в покое до завтра. Я так лягу… Если не возражаете, конечно.